Вы не вошли.
[i:48b670d7d1]Один из немногих рассказов, писавшихся не для конкурса, а так. Мне он нравится. Мнения слышал уже диаметрально противоположные. Интересно, что скажет наша публика с ТМ 
[/i:48b670d7d1]
[b:48b670d7d1]Выбор[/b:48b670d7d1]
Лунный свет с неохотой просачивается сквозь маленькое зарешеченное окно под потолком. Бледный перечеркнутый прямоугольник освещает ноги в холщевых штанах и босые ступни. Стены тюремной камеры неразличимы в темноте - так что сразу не сказать большая она, или маленькая.
Снаружи надрываются сверчки, и легкий летний ветер путается в высокой траве.
Юркая мышь, пискнув из мрака, показала носик в светлом пятне. Потом, осмелев, влезла целиком. Она осторожно принюхалась к грязной ступне. Тут нога шевельнулась. Мышь метнулась прочь, маленькие лапки неслышно застучали по каменному полу. Из темноты донесся обиженный писк.
Тяжелая дубовая створка с противным скрипом отворилась. Послышалась негромкая ругань, и кто-то шлепнулся на пол камеры. Дверь сразу же с грохотом захлопнулась, и невидимый глазу стражник с лязгом опустил засов.
Человек лежал пластом и часто дышал, будто весь день чистил конюшню герцога. Или вот-вот собирался заплакать.
Первый заключенный поднялся, луна осветила его полностью. Короткие волосы тронула седина, а может, просто свет так причудливо играл цветами. Выглядит он как старый матрос. Как пират, решил бы любой добропорядочный горожанин. И оказался бы прав. Драная грязная рубаха явно с трудом налезла на широкую спину.
Он опустился на корточки и тронул лежащего за плечо.
- Приятель, ты в порядке?
- Да. Скотина этот! Завтра выйду, найду тварь, замочу!
Длинные лохмы когда-то светлых волос открыли совсем юное лицо.
Пират сочувственно покачал головой. Он, кряхтя, ухватил парня под руки и помог подняться.
- Вот так вот, - он одобрительно усмехнулся и протянул открытую ладонь. – Шторм.
- Что? – не понял парень.
- Хех. Зовут меня так, приятель.
- Ааа… Тристан, - представился парень и торопливо пожал руку.
- За что тебя?
- Да ни за что! Сидел себе, отдыхал. Тут морда эта подходит и говорит, что я у него кошелек украл! – Тристан возмущенно взмахнул руками, - Так я же не крал ничего! Уж такого бы запомнил! У этого точно не крал! А он кричит так, будто я у него брата прирезал. – Парень остановился, чтоб набрать воздуха. – Я еще не успел решить, набить ему морду или сбежать, а меня уже вяжут. Уроды.
- Мда, - Шторм почесал затылок. – Не повезло.
- Да нет, я вообще везучий. Завтра вот освобожусь и найду гада… а тебя за что?
Старик на секунду задумался.
- Ну, допустим за убийство герцога.
- Так он жив же, - удивился парень.
- Ну, допустим не нашего, - Шторм задумчиво посмотрел в окно, на по летнему яркие звезды. - На самом деле это не важно. Мы ж с тобой в одной упряжке.
Он подмигнул Тристану и ободряюще хлопнул его по спине.
- Завтра посмотрим, чья удача сильнее.
Шторм долго и с наслаждением потянулся, и вновь опустился на пол, протянув ноги в светлое пятно.
- Ваше дело проигрышное, - сказал парень, прислоняясь к стене. – При моей работе без удачи и месяца не протянешь. А я, считай, пять лет уже.
Глухой вздох донесся из темного угла. Тристан уловил хорошо скрываемую насмешку, с обидой произнес:
- Да у меня знакомый два раза попадался под День Прощения! И ничего, везучий. Так что окажись тут с ним, я бы еще чуть-чуть побаивался.
Вновь раздался старческий смешок. С каждой минутой Шторм казался Тристану старше.
- Мне думается, что любой на нашем месте был бы уверен, что повезет именно ему. Ну вот все такие оптимисты. А ты только представь, что вытянешь черный камешек…
- Такого быть не может, – отмахнулся Тристан.
- Ну ты представь. Вот стоишь на эшафоте, твоя рука в мешке, сердце бешено колотится. И бах! – Шторм звонко ударил ладонью о ладонь. - Черный!
От неожиданности Тристан вздрогнул. Он ощутил, как руку тянет к земле тяжесть. Как камень, темнее самой темной ночи, скоро опустит его во мрак с помощью топора палача.
Старик продолжал.
- А твой бывший сокамерник ухмыляется тебе в лицо. И держит белый. Он свободен, – голос Шторма скатился на какой-то магический шепот. – Ты погиб, Тристан, ты еще не осознаешь этого, а руки уже умело стягивают за спиной. И тут начинается самое страшное: истерика. Ты будешь орать, проклинать все на свете. Ты не хочешь умирать. Ты ведь уже вообразил, как вечером пойдешь, найдешь толстяка, что тебя сдал. Дашь ему в морду наконец. А теперь ты дергаешься и кричишь. А голова уже на плахе, и палач опускает топор.
- Ужасно, – шепотом произнес Тристан.
- Да нет, - Из голоса Шторма вмиг пропадает колдовской гул. – Это не ужасно – это противно. Тебя забивают, как свинью. Никакого достоинства.
- Что?
- Ну вот смотри: два месяца назад казнили виконта Эгюра. Он держался так, будто приглашен не иначе, как на бал к королю, - пират вздохнул. – Может в жизни он был трусом и скотиной, каких свет не видел. Но в тот момент люди готовы были простить ему все. Можно недостойно жить, но достойно умереть. Запомнят только это. Наоборот нельзя. Будь ты хоть трижды герой королевства, если в последний миг поведешь себя безвольно, то в памяти народа останешься таким.
Повисла пауза. Издалека донесся волчий вой. Почти на границе слуха.
- Эй, что притих, приятель? – учтиво осведомился пират.
- Да… но…- Тристан совладал с голосом. – Можно же подготовиться. Как там…надейся на лучшее, а готовься к худшему.
- Хорошая пословица. Но мудрости в ней ни на грамм. Как ты к такому подготовишься? У тебя есть надежда. И ты, и я цепляемся за нее, как за соломинку во время бури. Так что я, в каком-то смысле завидую висильникам, в обычные дни. Они могут подготовиться, и постараться уйти достойно.
Шторм почесал одну ногу о другую. Тристан почти до крови зажал губу. Повисло молчание. Сверчки снаружи с удвоенной силой ударили по струнам.
- А бывает, когда на День Прощения только один приговоренный? – наконец спросил юноша.
- Один? – Шторм задумался. – Вроде было такое. Лет десять назад один помер в камере. Прямо в ночь перед праздником. Ну, закон есть закон, сказано: одного казнить, другого отпустить. А тут…
Старик замолчал.
- Что тут? – поторопил его Тристан.
- Ну… праздник же. Хотели отпустить, но решили, что народ обидится. И повесили.
Тристан подошел к окну. Бледное лицо под лучами солнца мертвых стало совсем белым.
- Умереть достойно...
- Что ты там говоришь, приятель? – сказал Шторм.
Тристан повернулся.
- Я говорю, что ты очень мудр, старик.
Он за два шага подошел к нему. Раздался хруст. Босые ноги в лунном прямоугольнике дернулись.
- Почти целая ночь, - запоздалым эхом сказала темнота. – Я успею подготовиться.
Вне форума
Прочитал. Надо сказать, хорошо передана эмоциональная сторона, но можно было и лучше. Как-то слишком быстро парень принял решение. Можно было его еще помучить. Концовка интересная. В общем, чувство двоякое. С одной стороны хорошо написано, неплохой сюжет. С другой - могло быть и лучше. Вы вот подробно написали как мышь вползает в освещенное пятно, но решение убить чтобы быть убитым приходит к герою мгновенно.
Вне форума
Ок, спасибо.
Правда, эпизод с мышью кажется большим и не важным...а вот в конце да, следовало бы мне получше прописать...
Вне форума
Мрачновато, на мой взгляд. Хотя, с другой стороны, а как ещё можно о смерти? Персонажи не мои. Вот к примеру, пожертвовать собой ради жизни другого человека - это да, это моё. Гордо принять смерть ради справедливой идеи, это несколько хуже, хотя тоже приемлимо.
Но убить другого, дабы самому умереть достойно? Нет, точно не моё.
Это об идее рассказа
О технике повествования.
Дьявол меня забодай! На одном дыхании! Мышь в отсветах солнца мёртвых - стильно. Эмоционально выдержанные диалоги. Картинка как в комиксах. В окончании, не сразу понял кто и кого решил хрустнуть. Три раза прочитал концовку и всё равно в сомнениях. Кто же стал Лорой Палмер? Пойду перечитаю.
Вне форума
Спасибо, Дим.
Тристан и правда очень спорный персонаж. Но с другой стороны...смерть ради других...тысячи раз была, для рассказа вряд ли годится. Смерть ради идеи..ну чуть реже встречалась. А тут..ну че-то свежее. Хотя странно. )
Скоренко меня раскритиковал ваще. Тристана обозвал тупым сумасшедшим. )
Ну зато я теперь знаю умное слово - семантика )
Вне форума
