Вы не вошли.
Страницы: 1
Вот, накатал безобразие.
Хочу удостоверится 
какой я молоде....
Пинайте, пинайте. Не жалейте.
С уважением,
М.Г.
Транспортная иммобилизация*
У Гудкова Семёна Семеновича, директора грузового тарифного пункта "Космопорт-16", болел зуб. Нижний, седьмой слева. Не исключалось, правда, что ныл восьмой - он тоже был плох, мог вывернуть душу наизнанку, и в настоящий момент подобно соседнему обретался в состоянии озноба и полной недосягаемости.
Семён Семенович проводил совещание, что, безусловно, сдерживало всякую попытку швыркнуть, свистнуть, чмокнуть, и уж тем более ковырнуть пальцем или иным предметом во рту. Уже стократно непроизвольный взлёт руки заканчивался досадным пощипыванием за нос, отчего эта важная часть командного лица заметно покраснела и вспухла.
- По поручению трудового коллектива и от его имени, - голос председателя профсоюзного комитета Кандыбина Фёдора Степановича звучал сочно и грозно, - предлагаю коллективный договор заключить сроком на три года и..
- На год! - Директор стукнул кулаком по столу и, прислушиваясь к тревожным откликам организма, осторожно погладил языком неровный ряд зубов. По заключению Гудкова, его больной зуб и Кандыбин имели между собой явную, хотя и трудно объяснимую связь. Внезапное вторжение Фёдор Степановича в апартамент власти обратило сонную "планёрку" в злую перепалку, а директорский нижний коренной, спокойно дожидавшийся обеда, пронзила острая боль.
"Лечить или удалять?" - спросил себя Гудков и недобро взглянул на Кандыбина.
- Вы, уважаемый, орган выборный! - выдал он сурово.
- Правильно! - встрепенулся начальник юридического отдела Манылов Леонид Ильич. - На основании Федерального закона ЭфЗэ десять - можем и переизбрать.
"Спишь, а зубами щёлкнул. Молодец!" - мысленно отметил Семён Семёнович, и скользнул языком по верхней правой "шестёрочке" в протезе.
"Старая коронка, но надёжная", - признал директор и благосклонно кивнул худосочному Манылову. Тот вытянул тонкую, в широком вороте рубашки, шею, и агрессивно ткнул карандашиком в чистый лист бумаги.
- Вы, в какое время живёте? А? - гневно задал вопрос Кандыбин. - Сегодня трудящимся нужны социально-экономические гарантии!
Он скрыл взмокшее лицо в мятом носовом платке.
- А ещё - здоровая трудовая среда и участие в управлении предприятием, - забубнил под тряпицей профсоюзный босс.
- А вы? Вы, даёте гарантии от бойкотов, пикетов и забастовок? - заголосил начальник отдела кадров, Невзоров Дмитрий Павлович. От полноты чувств он вскочил со стула и засеменил вокруг стола.
Приблизившись к председателю профкома со спины, Дмитрий Павлович удивленно заметил, что ладонь Фёдора Степановича, медленно выглаживающая дюжий затылок, превратилась в безобразную фигу нагло направленную ему прямо в лицо. Растерянный кадровик замер, не зная, что предпринимать далее, попятился - и сшиб с тумбочки большой наградной вымпел. Взлетело облачко пыли, и позолоченная пластина жалобно тенькнула по паркету. Манылов ахнул. Кандыбин усмехнулся.
"Словно зуб мудрости, - решил Гудков, - поздний и бесполезный". Он раздражённо посмотрел на Невзорова и небрежно махнул рукой:
"Садись уже!".
И тут с дальнего края стола громогласно прозвучало: - Будем проявлять доверие, взаимопонимание и откровенность!
Слова мощно растекались над головами, гудели эхом, неприятно резали уши, будто бы выливались из чрева иерихонской трубы. От неожиданности Директор сморщился, а участники совещания вздрогнули.
"Пошёл процесс", - невесело подумал Семён Семёнович и взглянул на часы. Время приближалось к обеду и, невзирая на недуг, ему вдруг представилось, как повисшие в воздухе звуки обретают форму, тяжелеют, и при желании, их можно изловить и обнюхать, словно тушки дымящихся цыплят табака.
- Да иди ты! - очнулся Кандыбин и заёрзал на стуле.
- Я бы хотел высказаться, - громыхнуло вновь.
Голос начальника планово-экономического отдела звучал в кабинете директора нечасто. Традиционно автохтон планетарной системы "С"мета" ограничивал своё присутствие на совещаниях стопкой бухгалтерских отчётов и тихим, случайным постукиванием шарообразного панциря о кромку столешницы.
Гудков понуро покачал головой, направил указательный палец в сторону черепахоподобного сотрудника, восседающего на двух стульях одновременно, и с притворной лаской изрёк:
- Продолжай, родной. Только речевой коммуникатор поправь.
Зазвучало тише: - Наша основная цель - развитие и повышение эффективности производства, - инопланетянин втянул верхние конечности внутрь роговой оболочки, мгновенно приобретая вид боевой гранаты - большой, блестящей и страшной.
- Высокоскоростной грузопоток с конкурентными тарифными ставками позволит нашему транспортному коридору получить гармонизированные финансовые результаты, - спокойно и внятно произнёсла голова, больше похожая в этот момент на запал гранаты.
Кандыбин вытаращил глаза, громко засопел и замахал платком так, как будто отгонял летящие к нему слова. Директор сложил руки на груди. Кадровик и юрист самопроизвольно окаменели.
- Необходимы высокие технологии и модернизация структуры предприятия, - продолжил начальник ПЭО.
Его худые трёхпалые конечности вынырнули из панциря, представив на всеобщее обозрение: калькулятор и влажную салфетку. После недолгого размышления счётную машинку "с"метчанин" спрятал обратно, салфеткой же, источающей яркий запах конопли, начал полировать костяную грудь.
Манылов громко чихнул и поймал слетевшие очки.
- Ферстерв, это ты о чём тут вещаешь? - зло спросил Кандыбин.
- Работать лучше надо! - рявкнул в сторону профорга Гудков и случайно пнул мусорную корзину под столом. На открытое пространство выкатилась баночка контрабандного детского питания "Липучка" - пустая, со следами ядовито- зелёной пасты. Директор кашлянул, и зуб заныл сильнее.
- Прошу употреблять правильное обращение, - сурово произнёс инопланетянин и поправил на голове чёрную вязаную шапочку:
- Тапа Фероюстервь, пожалуйста!
Профорг криво улыбнулся, но промолчал.
"Тапа-шляпа, - поиграл словами Семён Семёнович, вглядываясь в беззубое, и потому симпатичное, черепашье лицо, - что же у тебя под шапкой?"
За год совместной работы никто из присутствующих ни разу не видел эмигранта без головного убора. А меж тем, изредка, под шапкой что-то вздрагивало и шевелилось.
- К перевалке экспорта и импорта, предлагаю добавить транзитные грузы, - отчеканил тапа Фероюстервь.
Гудков азартно щёлкнул пальцами и почесал алый нос.
- Ну, уж нет! - возразил Кандыбин. - Профсоюз против! Категорически! Нам бы с нынешними тонами-кубами разобраться.
- Мелко плаваем, - язвительно бросил Невзоров.
- Введём в действие постановление по повышению творческой активности трудящихся, - чуть с хрипотцой выдал Манылов и скользнул локотками по полированной поверхности стола.
- Да вы что тут все, - закипятился профорг. - "Липучки" объелись что ли? У меня в бригадах грузчики без выходных пашут!
Внезапно инопланетянин громко зацокал и тут же внизу, под стульями что-то зашелестело, заскребло, а через секунду на стол вспрыгнул пухлый зелёнокожий портфель с накладными карманами. Он протяжно мяукнул и затопотал по кругу на тонких паучьих лапках. Выбрав, наконец, место, существо завалилось на бок, резво дёрнуло мохнатыми коленцами и утихло, откинув клапан с декоративными застёжками.
- Ух! - выдохнул Манылов и шаркнул ногами. Остальные мужественно промолчали.
Тапа Фероюстервь извлёк из тёмных глубин животного несколько глянцевых проспектов и золотистый компакт-диск с надписью: "" Компания "ПРУУ" Транспортная мобилизация".
- Имею предложение, - заявил он значительным голосом. - Организовать сотрудничество с терминалом "Космопорт тринадцать". Процесс реформирования и модернизации по программе "Пруу" у них уже завершен, - инопланетянин приподнял вверх руку, - И ещё один замечательный факт - у них отсутствует эксплуатация человека человеком.
В кабинете стало необычайно тихо.
- А вы хорошо представляете то, о чём говорите? - язвительно поинтересовался Невзоров.
"С"метчанин" покрутил головой, развёл руками, но промолчал. Присутствующие расцвели понимающими улыбками.
"Болтает невесть что", - огорчённо подумал Гудков.
Однако Фероюстервь не уступал. Он толкнул проспекты по столу в сторону Семёна Семёновича и прогудел:
- Здесь нормативные документы, планы развития, расходы на внедрение и экономический эффект. А для наглядности можно организовать экскурсию в "Космопорт тринадцать".
Семён Семёнович охотно сгрёб бумаги; на ощупь они оказались неприятно тёплые и недолго поразмыслив, вынес решение: - Заинтриговал. Завтра же и полетим.
Манылов испугано крякнул.
- Оторвались вы от трудового народа. Заблудились, - застонал Кандыбин и крепко сжал ладонями виски.
- А профсоюз нам компанию не составит? Хорошо бы на успехи коллег взглянуть, - подковырнул Невзоров. - Опять же в народ.
- Поедимте, Фёдор Степанович, поедемте. Растрясёмся и голову проветрим, - мягко сгладил Семён Семёнович.
Кандыбин, с заготовленной бранной речью, подозрительно покосился на директора, двинул кадыком, и нерешительно кивнул:
- Что же, обмен опытом не помешает.
- Вот и славно! Я всё организую, - пообещал инопланетянин и убрал мяукающий портфель.
- Лучше один раз увидеть, чем сто раз не угадать, - невнятно пролепетал Леонид Ильич.
Дверь кабинета скрипнула и приоткрылась, в проёме возникла лохматая голова Зерцалова Клима Сергеевича - начальника производства.
- Вот, опоздал, - начала сконфужено голова, нажимая щекой на дерматиновый край двери.
- Фуу, ты! А я думал конкуренты ломятся, - вздрогнул Директор и поманил инженера пальцем, - Заходи, поговорим. Тут предложение возникло, - и устало махнул рукой. - Повестка дня исчерпана - остальные свободны!
От служебного вибролёта Кандыбин отказался, а Гудков, памятуя о вспухшем носе, уговаривать не стал. Время экскурсии было обозначено, дорога известна, пропуска заказаны. "Сам доберётся", - решил Директор и щёлкнул пряжкой привязного ремня. Подчинённые щёлкнули тоже. Двигатель заскрежетал и запустился.
[b:ce235ab3a1] [color=orange:ce235ab3a1][i:ce235ab3a1]"""Странное зрелище открылось с высоты птичьего полёта. Здание родной "конторы" каким-то чудесным образом сдвинулось с "насиженного" места, перекочевало в ближнее редколесье и, утопая в гуще высокой травы, капитулировало распахнутыми окнами перед наступающими зарослями чертополоха. Ступени мраморного крыльца скрылись в паутине перепутанного вьюнка, тонкие зелёные нити которого уже вползали на крышу, тянулись к искореженным тарелкам передающих антенн и, отбрасывая хитрые тени на косых битумных заплатах, глушили одно единственное слово эфира: коммуна! Выше, на металлическом шесте, ещё свободным от сорняка, выцветшее алое полотнище поймало ветер, затрепетало и развернулось.""" [/i:ce235ab3a1][/color:ce235ab3a1] [/b:ce235ab3a1]
Сражённый полётной дремотой, Семён Семёнович очнулся от настойчивой встряски за плечо и не сразу сообразил, что маршрут завершён, а вибролёт уже плавно вкатывается на стоянку легкового транспорта.
"Надо же, асфальт уложили, - удивился Гудков, оценивая чёрную новизну взлётной площадки, - полгода назад бугры и ямы водились".
Он осторожно ступил на гладкую как стекло поверхность, качнулся с пятки на носок и, убедившись, что свеженький асфальт не сдёрнул с него туфли, приободрился и осмотрелся.
Зерцалов - Манылов - Невзоров стояли рядом. Административный корпус возвышался справа, грузовые сектора со складскими строениями слева. В дымке горизонта взлетали и садились космические корабли. Тёплый весенний ветер доносил грохот машин и запахи внеземелья. Картина сменяющихся в небе грузовиков напоминала ярмарочные воздушные качели: туда - сюда, вверх-вниз, как разгоняющиеся поршни, как бесконечный вселенский конвейер.
"Эх! - подумал Директор и от нахлынувших чувств легонько притопнул, - А ведь по единому проекту строились".
В груди кольнуло острой иглой, но не больно, и с неясной тоской Гудков вспомнил дурной сон о сбежавшей в лес "конторе".
- Чур, меня! Чур! - проронил Семён Семёнович и незаметно сплюнул через левое плечо.
Поблизости протяжно свистнул и приземлился ярко-оранжевый краболёт. Тонированный колпак кабины сдвинулся, явив на свет знакомую вязаную шапочку.
- Приветствую! - тапа Фероюстервь попробовал изобразить улыбку, а затем энергично помахал рукой вслед рвущемуся в небо грузовику. - Транзит! Я же вам говорил, транзит - это будущее!
Он поправил шапочку и, через мгновенье большая мягкая пружина вытолкнула громоздкого инопланетянина из аппаратного ложа. "С"метчанин" на удивленье ловко поймал равновесие, и скоро перебирая шестью лапами, приблизился к коллегам.
- Давно я на воздухе не был, - вздохнул Семён Семёнович. - Всё по кабинетам, да по коридорам.
Он блаженно улыбнулся и неожиданно для себя поймал и пожал худую черепашью руку. Инопланетянин ойкнул и принялся массировать раздавленную кисть.
- С чего начнём? - торопливо справился Дмитрий Павлович.
- Мне бы производство узреть, - пробасил Зерцалов и запустил мозолистую пятерню в густую шевелюру.
Манылов зябко поёжился.
- Секунду терпения, - натужно ответил черепахоподобный и растопыренными поголубевшими пальцами указал на приближающийся открытый автобус.
Транспортное средство плавно остановилось, и из-за руля выскочил невысокий смуглый человек в жёлтом френче с малиновым шарфом на шеи. Ёжик огненных волос нелепо торчал над широким скуластым лицом, узкие щелочки глаз были едва различимы, но всё, включая белую жемчужину на мясистой ноздре, выражало полный восторг и азиатское подобострастие.
- Семён Семёнович! - воскликнул человек, но бросился почему-то в сторону Дмитрия Павловича Невзорова. Тот отступил назад и решил спрятаться за спину Манылова. Леонид Ильич в свою очередь попятился на Зерцалова. Тапа Фероюстервь недовольно зацокал и подтолкнул незадачливого встречающего ближе к главному гостю.
Стрелка настроения на директорском барометре дрогнула в сторону грозы.
" Рыжий в жёлтом - японский Бендер!", - раздражённо вообразил Гудков, и руки не подал.
Водитель автобуса, однако, не смутился и широко улыбаясь, представился:
- Слинки, администратор.
Он дёрнул металлическую пуговичку-палочку на воротнике и затараторил: - Прощения просим! Конфуз! Выбрал самого крупного. Ха-ха! Смешно!
Гудков сморщился и прервал странные извинения: - Как Пал Палыч поживает?
- Отлично, отлично! Но боюсь, сегодня мы с ним не встретимся. Директора нет на месте.
Человек ловко переместился в круг взволнованных гостей и те с удивлением отметили ещё одну необычную деталь его портрета.
На правой щеке администратора отчётливо вырисовывалось родимое пятно в виде нескольких пересекающихся линий бардового цвета, до странного похожих на многовитковую пружину. В широкой улыбке пружина сжималась, в спокойном же состоянии лица - растягивалась.
- Что будем смотреть? - Слинки развёл руками и неожиданно хлопнул ладонями.
Манылов вздрогнул.
- Всё! Всё! - в два голоса воскликнули Зерцалов и Фероюстервь.
- Ха-ха! Смешно! Интересы совпадают, - развеселился администратор и мгновенно посерьезнев, скомандовал. - Тогда, бодро за мной.
- А Кандыбина нет, - заволновался Манылов, озираясь.
- Семеро одного не ждут, - отрезал Гудков и шагнул к автобусу.
- Я с вашего позволения останусь здесь, - сообщил черепахоподобный и достал калькулятор.
Дмитрий Павлович аккуратно толкнул плечом сидящего рядом Семён Семёновича, наклонился к начальственному уху и зашептал: - Наглядной агитации нет. Транспарантов нет. Плакаты отсутствуют. А теперь вот это!
Автобус медленно двигался вдоль стены, на которой, если Гудкову не изменяла память, должен был висеть стенд передовиков производства. Однако вместо портретов ударников и ветеранов на свежевыбеленных кирпичах чернела неровная надпись: "Выдача маслёнок производится на 16-том складе с 8.00 до 8.30 ежедневно. При себе иметь агрегатный техталон и пустую чип-маслёнку. Администрация". Ниже и мельче: "Смажься на все случаи жизни!"
Невзоров звонко свистнул и спросил: - Сливки, это ваш шедевр?
- Ха-ха! Смешно! Сливки! - живо отозвался с водительского места администратор и, вдавив педаль газа так, что длинный малиновый шарф затрепетал в воздухе, проговорил. - Моё имя - Слинки! Слин-ки! Запомнили?
- На все случаи жизни, - буркнул Дмитрий Павлович, хватаясь за поручень.
Экскурсовод обернулся, пружина на щеке сжалась: - А шедевр компании "Прр-руу"!
Последнее он произнёс так, как будто пытался остановить разгоняющийся автобус.
Дружелюбно кивнув, Слинки отпустил руль и под громкий маныловский "Ох!" завязал шарф узлом.
- Пятьдесят процентов погрузочных работ у нас выполняется роботами. Сверх - толковые ребята!
Автобус вошёл в поворот, и пассажиров заметно тряхнуло.
- Однако есть конструктивная недоработка, - посетовал лихой водитель, - ржавеют спины
- Вот оно что! - вставил Зерцалов сочувственно.
- Да! Но теперь они у нас, как болт в масле катаются. Ха-ха! Сегодня вы их увидите.
- Что тебе этот стенд дался? - зашипел в адрес Невзорова Семён Семёнович. - Главное - кадровый вопрос решён! Учись, Дмитрий Павлович!
- Роботов на работу я ещё не принимал, - взбрыкнул начальник отдела кадров.
- Есть такелажники и воплоти, - среагировал Слинки. - Мы как раз к ним и приехали. Прошу!
Автобус затормозил напротив ряда полукруглых ангаров, и гид-администратор проводил гостей внутрь ближайшего из них.
Гигантский ангар, напоминающий внутреннюю часть приземлившегося дирижабля, был пронизан движением сверху донизу и во всех направлениях. Скрип многоэтажных стеллажей, скрежет подъёмников, шорох ног и щелканье канатов создавали фантастическую симфонию праздника труда. Огромные прожектора под потолком напитывали воздух теплом, а сотни живых существ - липкой духотой. Массивные четырёхрукие грузчики, в одинаковых полосатых комбинезонах, перетаскивали тысячи картонных коробок, двигаясь друг за другом, как муравьи, слажено и в одном темпе.
- Обратите внимание! Имея две пары рук и квадратный череп, прямоходящий рабочий с планеты "Пела Гул" может перемещать в два раза больше груза, нежели представитель породы гомо сапиенс, - вещал Слинки. - Кроме того, их планетарная продолжительность дня равна сорока восьми часам, что позволяет применять на Земле более эффективный график рабочего времени.
"Рассказывает, словно продаёт", - подозрительно отметил Семён Семёнович, но настроение от этого не испортилось.
Неясные звуки, прилетающие из дальнего конца ангара, отзывались тягучим эхом, и Гудкову вдруг послышалось, как слева сотни глоток выдохнули: - Та.., а справа подхватили: - ..Щи; и где-то близко начали: - Тя.., а вверху взревели: - ..Ни.
Он жадно всматривался в полосатых исполинских муравьёв и мучился от желания позвонить Кандыбину.
- Какой процент членов профсоюза? - осторожно поинтересовался Семён Семёнович.
Слинки удивлённо вскинул брови, склонил голову на бок и сжал родинку-пружину улыбкой:
- Вы же умный человек..
- Ты глянь, Семёныч, гастарбайтеры - то на роликах шпарят, - изумлённо молвил Клим Сергеевич.
Через мгновение Директор сделал ошеломляющий вывод: "Всё! Профсоюз умер! Кандыбин кремирован. Ведь тут.. Профи!".
Семён Семенович удовлетворённо замычал: -Мм-даа!
- Даа! По двадцать четыре часа.. 0х, ох! - Клим Сергеевич сладко стонал, - коробки на головах таскают, роллеры окаянные!
Невзоров причмокнул: - И униформа подобрана со вкусом.
Манылов вдруг тоже издал звук - низкий блеющий и, отпрыгнув назад, рванул к выходу. Его худая фигура в сером пиджачке скрылась за горой мешков.
- Что? - Не понял Гудков, - Куда?
- Крысы испугался, - пояснил Зерцалов, спешно срисовывая в блокнот какой-то механический элемент.
- Вы о чём? - включился в разговор Слинки, краем глаза изучая зерцаловские наброски.
- Мы, об этом, - злорадно выпалил Невзоров и указал пальцем на второй ярус стеллажей.
По наклонному трапу прошмыгнуло вытянутое серое тельце. Затем юркнуло сразу два.
- Ах, вот оно что, - Расслабился администратор. - "Хорольская гончая" - не крыса! Есть, конечно, небольшое сходство, но не более. Да! Эти создания здесь работают.
- Это как же? - Семён Семёнович выглядел заинтригованным.
- "Ас - Кукарача**"! Слышали о такой беде?
Слинки выдернул из кармана свисток на шнурке и негромко свистнул.
- Щипальщики! - ужаснулся Зерцалов, - Космические тараканы!
- Верно, любезный, есть и такое название, - согласился гид, поглядывая на носки своих лакированных ботинок, - Склад, на котором мы находимся, большая продуктовая сортировка и от этой заразы есть только одно спасение.., - он наклонился и подхватил с пола серую тушку. - "Хорольский охотник"! Лучший санитарный контроль! У них отменный нюх на насекомых.
При ближнем рассмотрении животное больше походило на мелкую куницу, но имело голый хвост, крупную голову и носило затейливый ошейник.
Невзоров решительно протянул руку к истребителю кукарач. По его запястью скользнул массивный золотой браслет.
Псевдокрыса дёрнулась, быстро вбежала на плечо экскурсовода, выпрямилась и, растянув ошейник передними лапами, набросила его на чёрную пуговку носа.
Экскурсанты ахнули.
- Надела противогаз, - объяснил Слинки и опустил гончую на пол.
- Как? - удивился Зерцалов, - Дык.. - и проглотил остальные слова. Густые брови начальника производства взлетели вверх и застыли двумя мохнатыми запятыми.
- Вот так! Беречь себя надо! - Администратор похлопал Клима Сергеевича по плечу. - Чтобы нюх не притуплялся.
- Про нюх точно подмечено, - принял Гудков и внимательно посмотрел на начальника кадров.
Дмитрий Павлович поправил галстук, осторожно понюхал край рукава и пожал плечами.
- Манылова не вижу, пойдёмте искать, - забеспокоился Директор.
Леонид Ильич дожидался в автобусе. Вид у него был печальный и подавленный. Истерзанной бархоткой он лихорадочно протирал очки.
Невзоров обогнал гида и загородил собой дверь кабины.
- У вас, что и крысы трудоустроены? - ехидно поинтересовался Дмитрий Павлович.
- Персонально нет! Но существует контракт с общиной, - спокойно ответил Слинки и протиснулся в автобус.
Семён Семёнович всматривался в проём открытых ворот, и внезапно почувствовал, как "стрельнул" зуб. В глубине ангара кто-то в длинном тёмном балахоне с белой треуголкой на голове решительно раздавал тяжёлые тумаки грузчикам, а с широкого блестящего пояса экзекутора бездыханно свешивались несколько "Хорольских гончих".
- Едим к Хроноскопу, - торжественно объявил гид-администратор и завёл двигатель.
В верхней точке холма Слинки остановил автобус, вынес в салон небольшой пластиковый ящик и открыл крышку.
- Разбирайте оптику, - скомандовал он и первым извлёк из ящика большой полевой бинокль.
Семён Семёнович сердито сдвинул брови и проворчал: - Это ещё что за "зарница" такая? Где, ваше хроно?
- Хроноскоп внизу. Но приближаться мы не будем. Это может быть опасно, - Администратор натянул на руки перчатки со срезанными пальцами и выдал непонятные для всех слова:
- Самопроизвольное расширение полей. Возникновение аномалий. Срыв луча.
- Ха-ха! Смешно! - выдохнул Невзоров.
- Нет! Это не смешно, - строго сказал Слинки, развязал шарф и повесил бинокль на шею.
"А ты, братец, похоже, из бывших военных. Наверное, прапорщик запаса", - предположил Гудков, поражаясь скорому преображению нового знакомца.
Первым из автобуса вышел хмурый экскурсовод, быстро шагнул к кромке асфальта и замер, широко расставив ноги. Остальные потянулись за ним.
- Прицел на юго-восток, - отдал команду новоиспечённый "прапорщик" и поднёс бинокль к лицу.
Леонид Ильич заторопился, стукнул окулярами по очкам и болезненно ойкнул.
В поле зрения Семёна Семёновича сначала попал лохматый зерцаловский затылок, затем кусок небесной синевы, аккуратно разделённый на два кружка, и, наконец, закончив рысканье, изображение слилось в единый кадр и сфокусировалось на таинственном внеземном объекте.
Бетонное поле, выкрашенное жёлто-чёрными кольцами и зелёными цифрами, напоминало мишень для игры в дартс. В центре мишени, перекрывая красное "яблочко" шестью парами колёс, стоял тяжёлый уродливый трал, гружённый прямоугольной конструкцией из желтоватого металла. Две видимые стороны прямоугольника несли на себе многочисленные ряды шестерёнок разного диаметра. Слитые зубчатыми венцами они неспешно вращались, притормаживали через короткие интервалы времени, а затем вновь набирали скорость. В торцевой части конструкции, два больших маховика совершали обороты в противоположных друг друга направлениях.
"Всего лишь гигантские часы, без циферблата, стрелок и корпуса", - решил Гудков и продолжил осмотр.
Верхнюю часть механизма завершала массивная клиновидная надстройка с гнутыми удилищами антенн и длинной трубой, торчащей горизонтально. Весьма похожая на орудийную башню надстройка медленно вращалась, опасно вздрагивая "стволом", как будто готовилась изрыгнуть гром и молнии в распахнутый трюм стоящего рядом звездолёта.
"Часовой.. танк?", - задумался Директор.
Впечатление дополнила открытая крышка люка.
- Специфичная работа, - подал голос Слинки, - экспресс-разгрузка "скоропорта". Процедура "Бе". Хроноскоп включен на половину мощности в обратном отсчёте времени.
- Поясните, - потребовал, не отрываясь от бинокля, Семён Семёнович и чуть было не добавил: "Товарищ прапорщик".
- Ин-те-ре-сно! - протянул начальник производства.
- Включите бинокль в режим меж временного виденья, - распорядился "военный", - Красная кнопка у правого наглазника.
- Где, где? - жалобно отозвался Леонид Ильич. - Я ничего не вижу.
- Зелёная кнопка стабилизации у левого наглазника, - отрубил Слинки.
Гудков нажал правую кнопку. Картинка на миг затуманилась, а затем в поле зрения попало несколько передвигающихся теней. Через секунду тени превратились в человекоподобных роботов, стремительно выкатывающих большие металлические бочки из космического корабля.
- В линейном отрезке времени разгрузка ещё не началась, а в точке коррекции почти закончилась, - объяснял "прапорщик". - Хроноскоп создал локальную зону временного отставания. При переходе в настоящее время бочки будут уже на складе.
В бесстрастном говорке всё же прозвучала нотка гордости: - Разгрузка без потери времени.
- Вот это да! - восхищённо выпалил Зерцалов и зацокал языком.
- А срыв луча? Аномалии? - нервно вставил Невзоров, - Вы помнится..
- Есть побочные эффекты, - признался Слинки. - Повышенная коррозия и усталость металла. Бывает, у роботов лапы отваливаются.
- А люди?
- Исключено! Только роботы! Люди к такой работе не готовы, - вздохнул "прапорщик", - Психуют. "Восьмёрки" же им ставятся в настоящем времени.
Семён Семёнович не прислушивался к разговору. В голове его родилась потрясающая идея, и он вздрогнул от подозрения, что мог случайно озвучить её вслух.
"А вот, пролистаем этой машинкой календарь назад! Вернёмся в прошлое лет на тридцать. А там, глядишь, и историю перепишем", - сверкали азартные мысли.
- Как ещё это ваше хроно используется? - надломленным голосом полюбопытствовал Гудков.
Ответить Слинки не успел.
- Что такое? А, куда? - запричитал Леонид Ильич и забормотал далее неразборчиво.
Над звездолётом кружила плотная стая ворон.
- Беда! - вскрикнул Слинки, задрал полу френча, сорвал с пояса рацию и заревел в эфир: - Тревога!
Но стая уже снижалась. В нескольких метрах от земли десятки птиц ударились о невидимую границу, повисли в воздухе, забарахтались, словно попали в паутину и, вспухнув, взорвались красно-чёрными шарами, раскидывая по сторонам перья и внутренности.
Семён Семёнович ахнул, не опуская бинокль, отшатнулся, словно всё это свершилось рядом, над головой, и ошмётки кровавой бани летели в лицо, грозили упасть на дорогой костюм.
"Вот, дьявол!"
Шестерни механизма содрогнулись, встали, а секунду спустя, закрутились в обратном направлении. В полосе быстро рассевающегося тумана на грузовой площадке проявились судорожно вздрагивающие, рыжие от ржавчины, роботы.
- Издержки производства, - металлическим голосом сказал администратор. - Пройдёмте в автобус.
Семён Семёнович не отводил бинокль.
Окровавленный Хроноскоп застыл без движения. Из люка "оружейной башни" вылез маленький человек в мешковатом комбинезоне, энергично задвигался, помахал руками, и, опустившись на броню, извлёк из-за пазухи узкий цветастый термос.
"Часовщик", - обозначил Гудков, - "Нет. Танкист", - и сморщился от зубной боли.
Между рядами бочек, он вновь увидел чёрный балахон, белую треуголку и блестящий пояс.
"Танкист" судорожно дёрнулся, выплеснул содержимое дымящейся чашки на себя и, подскочив, закружил волчком.
Белая треуголка призывно махала ему снизу.
Бинокль уполз вверх.
Поредевшая стая проворно удалялась из поля зрения.
- Куда мы теперь? - жалобно спросил Манылов.
Без бинокля и перчаток Слинки вернулся к гражданской жизни и ожил.
- Из обязательной программы у нас осталась контейнерная площадка и обед, - он подмигнул Леониду Ильичу: - Что будет первым?
В автобусе загалдели. После инцидента голоса звучали громче обычного.
Семён Семёнович в разговоре не участвовал. Он размышлял.
"Птички - плохой знак. А ведь чуть-чуть не накликал. Ох, опасное это дело - со временем играть. И поделом мне, старому остолопу. А то, размечтался: календарь пролистаем. Ага! Прошлое не воротишь! И сколько лет уплыло-улетело, и цели сейчас другие".
И мысли потекли в новом русле, серьёзные: "Поездка странная получается. Как будто и не дома, не на Земле. И что это за симбиоз такой, инопланетно-хозяйственно-экономический? "Брак" по любви или по расчёту? Нет, не видно, магистрального пути. Или я, старый верблюд не пролезаю через игольное ушко, или они заблудились. А может своей дорогой идут? Наплевали на слепую подчинённость судьбе, переболели рыночной эйфорией. И не в тупичке, не на обочине?" - Директор почесал нос: - "Есть что обдумать. А сотоварищи? Надо бы и их спросить. Мнение учесть. А надо ли? Видно будет. И где же этот заполошный Кандыбин?"
Последнее он, похоже, произнёс вслух, потому что болтовня резко смолкла, и в наступившей тишине Слинки сообщил:
- Нашёлся ваш Фёдор Степанович! Самостоятельный он человек. Ох, самостоятельный! Где можно и где не нужно побывал. Впечатлений набрался. С охраной в прятки поиграл. Ха-ха! Да, проиграл! Ну, да ладно. Поехали.
Автобус резко тронулся и Клим Сергеевич привалился на плечо Семёна Семёновича.
- Ну и как тебе экскурсия? - поинтересовался Директор.
- И думать нечего, правильным путём идём, - двинул начальник производства.
"Больно падкий ты до новенького, Климушка, старенькое бы не упустить", - подумал Гудков.
Поначалу Кандыбина не узнали.
Тот двигался от здания "конторы" к автобусу прямо по зелёному газону, прихрамывая и оставляя на стриженой траве глубокие следы от ботинок. Распахнутый двубортный пиджак был забрызган грязью, по правому рукаву растеклось большое масляное пятно, левая рука закрывала на брюках рваную дыру выше колена. Сопровождали экскурсанта двое дюжих охранников в пятнистой униформе.
Слинки покатал пальцем жемчужину на носу и улыбнулся. Пружина на щеке, однако, налилась ярко красным цветом.
- А вас тут потеряли, любезный Фёдор Степанович, - начал администратор, - Волновались, переживали. Всё ли с вами в порядке?
Лицо у профорга оказалось бледным, влажным, с плотно сжатыми в тонкую линию губами.
- Всё в порядке, - отозвался Кандыбин. Ноздри у него возбуждённо раздувались, правый глаз слезился.
- Тогда присоединяйтесь к группе, - холодно посоветовал экскурсовод и отошёл к охранникам.
- Ты что тут партизанщину разводишь, - зашипел Невзоров.
- Нас люди пригласили, встретили, - вставил Манылов.
- Да иди ты! - рявкнул профорг. И Леонид Ильич сжался, ссутулился, уронил одно плечо ниже другого.
- Потише, потише! Не петушись, - пробасил Зерцалов.
Кандыбин зло глянул на Клима Сергеевича: - Люди?! - и резко выдохнул, - Глупцы! Нет тут людей!
Он указал сбитыми в кровь пальцами на администратора.
- Думаете, он человек?
Слинки, стоящий поодаль, с интересом наблюдал за нарушителем спокойствия.
- Или они человеки?
Невозмутимые лица охраны не шелохнулись.
- Ты что, Кандыбин, бредишь? - повысил голос Директор.
- Да пьяный он, - влез Невзоров.
- Я в дерьмовой компании не пью, - огрызнулся профорг.
" А ведь действительно, не пьян", - осознал Гудков и бросил косой взгляд на Слинки, - "В чём же тогда дело?"
Неприятный холодок пробежал у Семёна Семеновича по спине, снизу-вверх, и, шевельнув волосы на затылке, растаял.
- Устал я, - буркнул Фёдор Степанович. - Зашоренные вы. Бесполезно объяснять.
И подволакивая ногу, заковылял мимо автобуса. Охранники напряглись.
- Ты куда, профорг? - бросил Зерцалов.
- Домой, - чуть слышно обронил Кандыбин.
Слинки коротким движением руки остановил пятнистых парней и достал рацию.
- Клим Сергеевич, проводи, - очнулся Гудков.
Зерцалов насупился, но двинулся к взлётной площадке.
"Теряю инициативу. Бледно выгляжу", - пришли Директору невесёлые мысли, - "И куда его чёрт носил? А хозяева то чересчур радушные попались".
- Первый раунд профсоюз проиграл, - твёрдо сказал Дмитрий Павлович.
- Второго раунда не будет, - жёстко обрезал Семён Семёнович.
Невзоров смутился и осторожно продолжил: - Тогда поздравляю нас с победой.
"Дурак ты, кадровик! Мы же сюда не воевать приехали", - едва не слетело у Гудкова с языка.
Точного ответа на вопрос: "зачем он тут?" в голове Директора не находилось и это рождало мерзкое чувство неопределенности. Вундеркиндом себя Семён Семёнович не считал, но и тупоголовой пешкой в чужой игре, даже в самой масштабной, становиться не хотелось.
- Ну, уж нет! Последнее слово за мной! - объявил он и рубанул воздух ребром ладони.
- Погода портится, - подал голос Манылов и поднял острый подбородок в сторону приближающихся серых туч.
- Садитесь в автобус, - скомандовал Директор и решительно пошёл к сверкающему на солнце стеклянному подъезду "конторы". Слинки провожал его взглядом и переговаривался по рации.
Каменная дорожка тянулась между гладкими квадратами газонов, плавно огибала мраморную чашу фонтана, текла дальше и упиралась в широкие ступени крыльца.
Семён Семёнович удовлетворённо посмотрел на зелёное поле, отмеченное отпечатками ног, заглянул в пустой колодец фонтана и замедлил шаг.
Бронзовые утки, вмурованные в край высохшей чаши, натуживали короткие позеленевшие крылья, запрокидывали головы вверх, и, казалось, вопили в небеса ржавыми, пересохшими глотками: - Воды!
- Воды, - хрипло повторил Гудков и продолжил путь. На крыльце он заметил организатора поездки. Тапа Фероюстервь помахал рукой и двинулся навстречу.
"Главное взять правильную ноту, не сбиться на старое, не съехать в привычную колею", - услышал Семён Семёнович, но резко прервал декларирующего на ходу инопланетянина: - Вы что с Кандыбиным сделали?
Тот отшатнулся и медленно выговорил: - Не вы, а они. Я пока ещё у вас работаю.
Гудков промолчал, обдумывая неоднозначное "пока работаю".
- Я согласен, картинка не очень приятная. Но есть правила поведения и есть запреты, которые не стоит нарушать, - быстрее и убеждённей заговорил тапа Фероюстервь. - Поэтому, считаю, что наш Фёдор Степанович, - слова "наш" он выделил: - получил по заслугам. Ползать по подвалам и вынюхивать неизвестно что, согласитесь, не по-деловому.
Черепахоподобный аккуратно взял Гудкова за локоть, развернул спиной к блистающему подъезду и ласково произнёс: - Семён Семёнович, мы ещё экскурсию не закончили. Вас ждут. И поверьте, пока рано делать выводы. Первые впечатления парой обманчивы.
Директор почувствовал локтем шероховатую поверхность панциря и громко засопел, ожидая, почему-то, зубную боль.
- Компания "Пруу" - это прорыв! Возможность доступа в новый мир. Освобождение, - кричал вслед удаляющемуся автобусу начальник ПЭО тапа Фероюстервь. - Прошу, впитайте побольше положительных эмоций.
Его голос стих.
- Едем на контейнерную площадку, - объявил повеселевший Слинки.
- Как он? - спросил Гудков.
Сидящий рядом Клим Сергеевич сдвинул мохнатые брови и тяжело вздохнул: - Как? Вот так! Включил автопилот и улетел. Жаль мне его. Надо бы с этим разобраться.
- Разберёмся, - оборвал разговор Семён Семёнович.
Манылов и Невзоров молчали.
Все грузовые блоки формировались из трёхфутовых контейнеров. На языке докеров, два соединенных длинными сторонами контейнера именовались - буфер, четыре - кульм, а совмещенные торцами - караван. Последние в свою очередь получили название: короткие, долгие и некатет.
Леонид Ильич внимательно слушал экскурсовода. Остальные участники группы скучали; профессиональный жаргон им был знаком.
Автобус миновал шлагбаум и въехал на территорию грузового терминала.
- А где линия конвейера? - недоумённо спросил Зерцалов, всматриваясь в пёстрые нагромождения разноцветной тары. - Где козловой кран?
- При наших объёмах потребовался бы не один кран, с десяток, - среагировал Слинки.
- Ричстакеры? - попробовал угадать Клим Сергеевич, - Фронтальные погрузчики?
- Мимо! - радостно отозвался экскурсовод. - Терпение. Сейчас всё увидите.
Автобус вкатился в высокие металлические лабиринты.
"Чёрт его знает, откуда это прибыло, с какого края вселенной, и куда продолжит путь", - задумался Семён Семенович, заприметив контейнер с выгоревшей, почерневшей краской: - "Пятилетку назад открыли "нуль-переход" и уже такое твориться: тысячи миров, сотни существ. В том числе и черепахи говорящие".
- Это что такое? - озадаченно произнёс Леонид Ильич.
Между грузовыми секциями над землёй висел и вздрагивал раздутый пожарный рукав.
- Прибыли, - доложил Слинки.
Брезентовая змея мотнулась вправо-влево, выгнулась горбом и, мелькнув размочаленным концом, скрылась из виду.
- Брандспойт потеряли? - удивился Клим Сергеевич.
- У вас, что тут пожар? - заволновался Гудков и глубоко втянул воздух носом. Как ни странно - пахло апельсинами.
- Ха-ха! Смешно! - хлопнул в ладоши экскурсовод, но, видя, как мрачнеют лица, поперхнулся и запричитал, - Идёмте, идёмте! Сейчас, сейчас.
На открытой площадке, куда, пропетляв по железным коридорам, они, наконец, вышли, им явилась необычная картина.
В центре свободного поля, на бетонном покрытии, возвышался огромный тряпичный купол тёмно-зелённого цвета. Мятая поверхность полушария слабо колыхалась, как будто из неё выпускали или наоборот закачивали воздух, и неприятно скрипела.
- Аэростат, - подал голос Дмитрий Павлович.
И действительно, тряпичный мешок напоминал завалившийся на бок, остывающий воздушный шар.
Гудков поморщился, ему пришло на ум другое сравнение: выброшенная по ненадобности подпорченная требуха. Он неприятно вздрогнул.
Слинки, насладившись паузой, выдвинулся вперёд и заговорил: - Мы его немного смутили, но скоро он успокоиться. Молодой экземпляр, ещё не привык к зрителям.
- Экземпляр? - встрепенулся Манылов и сделал шаг назад.
Экскурсовод встал боком к гостям, и с широким взмахом руки, объявил:
- Представляю вашему вниманию, ююю... - затянул Слинки.
- Как в цирке, - тихо заворчал Невзоров. - Ещё барабанной дроби не хватает.
- Иии... - затянул Дмитрий Павлович.
- "Маук-татыш" - телекинетик! - выпалил гид-конферансье.
-..Ии, залп фейерверков, - закончил Невзоров.
"Тьфу! Игрища какие-то", - раздражёно подумал Директор.
- Теле..кто? - переспросил Зерцалов.
- Телекинетик с планеты "Курундус".
Семён Семёнович, утомлённо перебирая ногами, вернулся в тень коридора и привалился плечом к стене.
"Всё! Закругляемся. Пора домой!", - решил он.
Над головой что-то зашипело, и, взглянув наверх, Директор увидел жёлтый воздушный шарик, на тонкой нити рвущийся в высь, а ниже, пятнистые кожистые крылья, свисающие с деревянного шеста.
"Вот, чёрт!"
Семён Семёнович отступил и, опасливо заслоняя лицо ладонью, вымолвил: - Это ещё что за отродье?
Отродье вздрогнуло и, хлопнув крыльями развернулось.
Спина и короткий хвост существа, как успел заметить Гудков, были покрыты плоскими чёрными иглами. Спереди выделялся большой белый живот, беззащитно свисающий жирной складочкой и нелепая борода, заплётённая в толстую косичку с цветными ленточками, вытягивающая и без того острую ежовую физиономию. Краткое время на непрошенного гостя враждебно взирали антрацитовые глаза-бусинки.
"А я ему насколько нравлюсь?" - успел спросить себя Директор, и существо отвернулось. Переступая задними когтистыми лапами по шесту, в передних конечностях оно сжимало пучки разноцветных резиновых полосок и катушку ниток.
- Бред! - подвёл черту Гудков.
Ёж презрительно хрюкнул, пошелестел крыльями и, втянув живот, принялся надувать ещё один жёлтый шарик.
- Боже мой! - выдохнул с невероятной тоской Семён Семёнович и выбежал из тени.
- Обратите внимание! Появились чёрные круги на теле! - долетал восторженный голос экскурсовода. - Маук-татыш готов возобновить процесс!
Поверхность живого купола выглядела более натянутой, вибрировала чаще и через секунду взорвалась, как показалось Гудкову, десятками пожарных шлангов. И тут же над площадкой живо захлопали крыльями не менее полусотни ёжиков с воздушными шарами.
- Так! Полетели, полетели кистехвосты, - возбуждённо голосил Слинки. - Осторожней они стреляют иглами.
Директор покосился на Зерцалова, Клим Сергеевич не выглядел удивлённым.
"Успел подготовить", - сообразил Гудков и перевёл взгляд на экскурсовода. Тот размахивал руками, затаптывал упавший под ноги малиновый шарф и объяснял: - Так! Теперь вывешиваем цветовые маячки.
"Как они в полёте не сталкиваются?" - удивился Директор, наблюдая за стремительным, но опасно беспорядочным перемещением разноцветных шаров.
Из скрытых глубин сознания выплыли неуместные, странные мысли: "Давно я на охоте не был. Зря!", - Семён Семёнович устало вздохнул, а потом неожиданно сдался и посмаковал: "Эх, "вертикалочку" бы в руки!"
Чехлы контейнеров тем временем обрастали связками цветных гирлянд, животный гомон и шум крыльев плавно умолкали, и совсем скоро, осыпав площадку иглами, летающие ёжики исчезли.
Стало слышно, как тяжело вздохнула тряпичная полусфера, минуту назад превратившаяся в огромного спрута; её толстые щупальца вытягивались к судорожно танцующим на привязи шарам, нацеливались и каменели.
- Это не усы, это телекинетический излучатель. Реагирует на цветовой раздражитель, - объяснял Слинки и отряхивал шарф. - Да, телекинез! Да, грузы перемещает! Формирует по цветам буферы и кульмы.
Дмитрий Павлович медленно подтягивал узел галстука. Манылова на площадке не наблюдалось.
"Надо искать", - принял решение Директор и пошёл в глубь коридора.
- Сейчас контейнерами жонглировать начнёт, - ревел Клим Сергеевич. - Пора убегать.
- Правильно мыслите, уважаемый. Воздушное шоу на старте, - кричал в ответ Слинки.
Гудков прибавил шаг и увидел впереди препятствие. Проход перегораживала горка оранжевых мячиков, высыпавшихся из открытой металлической двери. Семён Семёнович наклонился и подобрал один.
"Апельсин", - успел определить Директор и почувствовал, как по затылку прошла холодная волна. Кто-то смотрел ему в спину. Он резко развернулся.
В воздухе, на уровне лица Семён Семёновича, висел пожарный рукав, вздыбленный, как атакующая кобра. С мягко плывущей головы "кобры", в бахроме седых ресниц, на него напряжённо смотрел огромный красный глаз. Гудков перестал дышать и с ужасом понял, что земля уходит из-под ног, и он летит вверх, переворачиваясь вниз головой; и потерял сознание. За мгновенье до чёрного тумана взор уловил, где-то далеко, знакомую белую треуголку.
"Вода?"
Он открыл глаза.
Пасмурное небо поднималось вертикальной стеной - волны дымчато-серых красок смешивались в тягучем водовороте, бурлили и орошали Гудкова водяными брызгами.
Семён Семёнович встряхнул головой - мир сдвинулся.
Свинцовые тучи скользнули вверх, и он понял, что лежит на спине и ловит открытым ртом первые капли дождя. Голова закружилась, но всё встало на свои места. Вернулось сознание, и вернулся страх. Но вместо вопросов: "где я?" и "что со мной?", возникло: "кто здесь?".
Онемевшее тело пробуждалось неохотно, и, не делая попыток пошевелиться, Семён Семёнович ворочал глазами и прислушивался.
С четырёх сторон вздымались стены рифленого металла и в этом замкнутом пространстве, - "Господи прости!", - красного глаза не было!! Издалека доносились смазанные однообразные звуки, тихо шлёпал начинающийся дождь, в груди звучала барабанная дробь.
"Всё!"
Повернув голову набок, он долго смотрел на разбивающиеся капли. Сердце успокоилось, руки и ноги ожили - дрогнули, онемение прошло.
"Словно серебряные гвоздики!", - подумал Директор, всматриваясь в водяной крап, и удивленно признал: "Что такое дождь я уже и забыл!"
Одежда намокла, и остывающее тело отозвалось мелкой дрожью. Семён Семёнович осторожно встал, обессилено качнулся вправо-влево, и застыл, широко расставив ноги и запрокинув голову вверх.
"Жив, слава богу".
А сверху на площадку падал кофейного цвета вибролёт. Зыбким облаком взлетела водная пыль, и летательный аппарат завис в двух шагах от Директора. Семён Семёнович ещё не начал гадать "кто это?", как зеркальный колпак кабины быстро приподнялся и из-под него выглянул Павел Павлович Нелепов.
- В твоём возрасте, коллега, по контейнерам не прыгают, - взволновано произнёс директор "Космопорта - 13". - Как ты, родной?
Гудков неопределённо пожал плечами. Хотелось сказать что-нибудь едкое, неприятное, но кроме: "вашими молитвами" слов не нашлось и Семён Семёнович громко вздохнул.
- Так и будешь стоять? - спросил спасатель. - Залезай! Полетели.
Гудков сидел в удобном кресле, смотрел себе под ноги и молчал. Салон быстро наполнялся горячим воздухом, и он подумал, что, возможно, одежда скоро подсохнет. На резиновом коврике собралась лужица воды и к теплу добавилась влажная духота.
- Прости, не доглядел! Не было меня. Как узнал, тут же поиск организовал, и сам, видишь, участвовал, - Павел Павлович говорил мягко, спокойно.
- Что это у тебя? - полюбопытствовал он.
Семён Семёнович с удивлением обнаружил, что его левая рука сжимает раздавленный апельсин.
- Дела! Теперь понятно, почему он тебя летать заставил, - произнёс Нелепов и на его лице отразился неподдельный страх. - Ты же человече в его кормушку залез. Да ещё и провиант подобрал.
Гудков стряхнул оранжевое месиво в приоткрытую форточку и разлепил плотно сжатые губы: - Вы что его фруктами кормите?
Нелепов крякнул.
- Не совсем. Это для нас они цитрусовые и запах как у апельсина.. - Павел Павлович поморщился. - А реально этот модифицированный плод напичкан масляной кислотой, аммиаком и другими компонентами человеческого пота.
Он развернулся к Семёну Семёновичу.
- "Татыш" по природе своей людоед, с нашей точки зрения, естественно. А мы его синтезированной кормёжкой за нос водим. Вот так, брат, - сообщил Нелепов низким голосом.
Гудкова изумлённо посмотрел на собеседника, задвигал челюстью, и его прорвало: - Какого чёрта у вас происходит!?! Кто за эти чудеса отвечать будет? - Он брезгливо вытирал ладонь о мокрые брюки. - К чёрту, к дьяволу!
- Отвечать буду я, - твёрдо ответил Павел Павлович и тут же любезно поинтересовался: - Тебя куда доставить, Семён Семёнович?
- Домой.
- Ты не против, если я машину на трассу опущу? Колёсным ходом по вечерку-холодку удобней будет, мне кажется.
Гудков кивнул.
Несколько минут они ехали молча. За стеклом мелькали тусклые дорожные фонари. Наконец, Семён Семёнович заговорил: - А ведь ты, Пал Палыч, постарше меня будешь? Откуда в тебе эта страсть к экспериментам?
Нелепов усмехнулся: - А что ж мне гладью вышивать по старости лет? Нет, рано, друг любезный. Госмонополию на космос отменили - самое время повоевать. Производство в новое русло направить, результаты оценить. Сравнить прошлое и настоящее.
- Насколько прошлое? - резко остановил его Гудков.
- Насколько? - задумался Нелепов, - Да! Ты прав. Переплелось всё. Я ведь, страшно признаться, рождён "сталинградцем"*** и около года носил это гордое звание, пока город не переименовали.
Он повернул голову. Глаза задорно блеснули.
- А теперь строю социализм в отдельно взятом предприятии.
Семён Семёнович сочувственно посмотрел на седого старика, вцепившегося в руль машины, и подумал: "А ведь я такой же - глупый пенсионер с фантазиями".
Павел Павлович улыбнулся: - Чувствую себя архитектором перестройки. Ниспровергателем.
- Ты о чём? - машинально спросил Гудков, уже размышляя о сырых носках, и возможности простудится.
- Я о достигнутых целях, - сообщил Нелепов, закурил, и воодушевлённо продолжил. - Социального угнетения и эксплуатации у меня нет. Равенство и справедливость имеется.
- Это как же?
Семён Семёнович задыхался в едком дыму.
"Он что там козью ножку с самосадом запалил что ли?".
- Всё просто, дружище, - заявил Павел Павлович, - Сами индивидуумы в моём "Космопорту" настолько различны, что у каждого своё представление о равенстве и справедливости. Возьмём, к примеру, телекенетика, - он осторожно покосился на соседа, - "Татыш" в одном лице и средство производства и индивидуум. И эта особь имеет собственную идеологию и социальную оценку. И плевать он хотел, как мы, его оцениваем. Его кормят - он работает, и весь субъективизм.
- А как же совместное движение к цели, сознательное преображение истории? - не выдержал и вступил в полемику Гудков.
- В общественном устройстве не должно быть проекта, только естественная эволюция, и сегодня она крепко связана с инопланетным воздействием, - выдал Нелепов.
- А люди, как..
- На предприятии нет людей, - перебил Павел Павлович, - только роботы и внеземные организмы. Да, кстати, это значит, что нет и эксплуатации человека человеком.
Нелепов ждал реакции с ядовитой ухмылкой.
- Ну, Пал Палыч, ты же понимаешь, что это демагогия. Так рабовладельцы рассуждали столетия назад.
- Мне всё равно, какого цвета кошка, если она умеет ловить мышей, - Павел Павлович хитро прищурил правый глаз. - Хорошо. Спорить не буду. Но людей действительно нет, - он рассмеялся, - кроме меня.
"Прав был Кандыбин. Прав, шельма", - подумал Гудков и с надеждой спросил, - А экскурсовод?
- "Пружинка"? Инопланетянин, - ответил Нелепов и, заметив, как собеседник провёл рукой по щеке, добавил, - Он бесстрастен и вынужден использовать мимические имплонтанты.
"Вот, чёрт! Ни за что бы не угадал", - решил Директор, - "Да-а. Никогда я к новому миру не привыкну".
- Эти черепахи из "ПРУУ" считают, что используют меня в своих целях, но, друг мой, всё с точностью наоборот, - самодовольно поделился Павел Павлович.
"А я так смогу?", - задумался Гудков, но мысли побежали в другом направлении и Семён Семёнович спросил: - Странное существо я наблюдал. Белая треуголка, тёмный балахон.
- А-а! Сестра Барзас! Удивительный экземпляр. Телепат-терапевт. Контролирующий орган с планеты "Камилавка". Выявляет больных и ленивых. Я сам, если честно, стараюсь от неё подальше держаться, - Нелепов хмыкнул, - в плане болячек, само собой. Она все скрытые недуги провоцирует, а в наши годы это уже опасно.
- Терапевт-надсмотрщик, - предложил свой вариант Гудков.
- Ладно, ладно. Забыл, как тебя по-молодости подчиненные называли. А? - Павел Павлович озорно подмигнул пассажиру.
"Директор СС", - вспомнил Семён Семёнович: "Вот, чёрт! А он то откуда знает?", - и ему стало неприятно.
Разговор резко иссяк, и дальше они ехали в тишине. Гудков задремал и очень скоро автомобиль остановился на знакомой улице. Прощаясь, Нелепов заговорщицки шептал: - Перечитывал недавно Твардовского. Знаешь такого? Бессмертный Василий Тёркин попал в мир иной, пройдоха, и там обнаружил, что есть "наш тот свет" и "их тот свет". Хорошая поэма, только в сегодняшнем дне звучит по-другому.
Павел Павлович пожал Гудкову руку, дождался, пока тот выберется из машины, бодро козырнул: - Счастливо, коллега. Не болей, - и уехал.
Гудков топтался на тротуаре, мысли путались, тело саднило, и он никак не решался шагнуть к дому.
Всё происшедшее казалось нереальным сном, театральным действием с безумными декорациями, и хотелось дышать как прежде - ровно, но пробудившиеся часть сознания шептала, что назад хода нет, а вся недавняя возня с профсоюзом, злость, интриги превращались в полную чушь и нелепицу, совершенно недостойную сил и внимания.
"Словно таинство очищения снизошло", - вообразил Семён Семенович, повертел этот неожиданный вывод в голове и сплюнул: "К чёрту! Главное зуб не болит", - и пошёл домой.
На следующее утро Директор появился на пороге родной "Конторы" в бодром расположении духа, игриво насвистывая невнятную, но, вполне весёлую мелодию и невооружённым глазом было видно, что Семён Семёнович хорошо выспался и плотно позавтракал. Сразу по прибытию он вызвал к себе тапу Фероюстерва и без лишних проволочек уволил того по собственному желанию. После того как дверь за бывшим начальником ПЭО закрылась, Гудков искренне пожалел, что так и не набрался смелости бросить в инопланетянина словами: "В помещении шапку снимать надо!". А может неземные тайны перестали его интересовать. Он взял в руки копию коллективного договора и принялся неторопливо пролистывать документ. Было тепло и тихо.
Семён Семёнович свято верил, что вернулся в надёжное и незыблемое прошлое, в понятную и простую жизнь, развеял морок и взамен исчезнувший сердечной боли, получил не просто успокоение - на него нахлынул кайф.
"А может и не прошлое это, а будущее. Вчерашнее завтра", - неожиданно подумал Гудков и с удовольствием откинулся на спинку кресла.
Он ещё не знал, что Манылов Леонид Ильич не вышел на работу.
* Транспортная иммобилизация является одной из важнейших мер первой помощи при вывихах, переломах, ранениях и других тяжелых повреждениях.
**Кукарача (исп. cucaracha - таракан)
*** 10 ноября 1961 года город Сталинград по идеологическим причинам по решению XXII съезда КПСС был переименован в Волгоград.
Вне форума
Полагаю, это Ваша коммунистическая фантастика? Обязательно прочитаю, но немного позже. Вот установлю читалку на телефон...
Вне форума
Полагаю, это Ваша коммунистическая фантастика? Обязательно прочитаю, но немного позже. Вот установлю читалку на телефон...
Преноминацию рассказ не прошёл.
Ну, да ничего.
Ведь я же учусь.
:russian_roullet:
Вне форума
Пока первые впечатления.
Хорошо описаны реалии. Как всегда у автора.
Некие объяснения притянуты за уши. Скажем, людоед показан. Он действует, но определяющее его качество не проявлено.
Непонятно, кто такой Слинки.
Сам факт совместной работы таких разных индивидуумов вызывает восхищение. Это должно было быть труднодостижимым! Но производственный процесс сильно разбавлен роботами. Субъекты нигде не соприкасаются друг с другом. Хотя, скажем, те два охранника все же действуют в паре. У них разве нет антагонистических интересов?
Общая задача искусства - взглянуть свежим взглядом, считаю, достигнута. Но реалии, на которые мы таким образом смотрим разделены в двух половинах текста.
И, кстати сказать, аналогия участников производственного совещания с челюстями во второй половине текста уже разве не нужна?
Вне форума
Пока первые впечатления.
Хорошо описаны реалии. Как всегда у автора.
Некие объяснения притянуты за уши. Скажем, людоед показан. Он действует, но определяющее его качество не проявлено.
Непонятно, кто такой Слинки.
Сам факт совместной работы таких разных индивидуумов вызывает восхищение. Это должно было быть труднодостижимым! Но производственный процесс сильно разбавлен роботами. Субъекты нигде не соприкасаются друг с другом. Хотя, скажем, те два охранника все же действуют в паре. У них разве нет антагонистических интересов?
Общая задача искусства - взглянуть свежим взглядом, считаю, достигнута. Но реалии, на которые мы таким образом смотрим разделены в двух половинах текста.
И, кстати сказать, аналогия участников производственного совещания с челюстями во второй половине текста уже разве не нужна?
Спасибо, Риомир!
Думаю..
Буду пречитывать.
С уважением,
М.Г.
Вне форума
Прочитал.
Что сказать? Да, вы отлично знаете людей и то, что занимает их мысли. Это хорошо.
Но вот что касается сюжета... извините, но здесь его практически нет. Это плохо.
Просто нагромождение космических чудес. Однако, порадовала концовка.
Чего рассказу не хватило?
Для прохождения по конкурсу коммунистической фантастики - коммунизма. Да, есть отдельные фразы, но нет, например, сомнений героя по поводу того, соответствует ли обновленная компания партийным идеалам (Да, эксплуатации людей нет, так ведь и самих людей нет...).
Если хотите коммунистической фантастики, рекомендую "Стажеры" Сами-Знаете-Кого. Там внимание на этом вопросе не зацикливается, но думаешь: "Вот таким должен был быть коммунизм".
В целом не хватает действия, напряженности, конфликта.
Если это добавить, то будет очень хорошо.
Вне форума
[quote:8a59da6058="Dezertyr"]Прочитал.
Что сказать? Да, вы отлично знаете людей и то, что занимает их мысли. Это хорошо.
Но вот что касается сюжета... извините, но здесь его практически нет. Это плохо.
Просто нагромождение космических чудес. Однако, порадовала концовка.
Чего рассказу не хватило?
Для прохождения по конкурсу коммунистической фантастики - коммунизма. Да, есть отдельные фразы, но нет, например, сомнений героя по поводу того, соответствует ли обновленная компания партийным идеалам (Да, эксплуатации людей нет, так ведь и самих людей нет...).
Если хотите коммунистической фантастики, рекомендую "Стажеры" Сами-Знаете-Кого. Там внимание на этом вопросе не зацикливается, но думаешь: "Вот таким должен был быть коммунизм".
В целом не хватает действия, напряженности, конфликта.
Если это добавить, то будет очень хорошо.[/quote:8a59da6058]
Спасибо, Dezertyr!
Мне, как человеку мало-мало жившему при КП СС казалось, что для раскрытия коммун. атмосферы достаточно тонко и грамотно намекнуть в тексте, вставить мелкие детали и читатель сам создаст настроение - но, не эйфорийного коммунизма как в "Стажёрах", а убогонького, умирающего ком. прошлого.
Для автора тема само собой понятна и детализирована в его голове, хотя бы по завершению рассказа (если конечно это не из палаты 
) и мне казалось, что коммунистич. налёт у меня есть. Прочтём через полгодика..
По действию, конфликту соглашусь - не дотянул.
По напряженности - не соглашусь. Мне кажется, достаточно динамично для "не боевика".
Ещё раз большое спасибо, Вам, за внимание к моим лит.экспериментам.
С уважением,
М.Г.
p.s.
30 декабря возвращаюсь в г. Новосибирск.
Жаль, что так и не состоялась творческая встреча Тольятти и Самары.
Но думаю, что не потеряю связь с главным [color=darkred:8a59da6058]Экспертом [/color:8a59da6058] моих ученических сочинений.
С поклоном,
М.Г.
Вне форума
30 декабря возвращаюсь в г. Новосибирск.
Жаль, что так и не состоялась творческая встреча Тольятти и Самары.
Но думаю, что не потеряю связь с главным [color=darkred:5acf5e2449]Экспертом [/color:5acf5e2449]
С поклоном,
М.Г.
Полно-те, Механник, ну будет вам. Какой из меня эксперт? Скатертью дорога до самого Новосибирска. Надеюсь, вам понравилось в нашей области?
П.С.: поцелуйте жену в щечку от меня.
Вне форума
Страницы: 1
