Вы не вошли.
Страницы: Предыдущая 1 2 3 4 Следующая
Тема закрыта
Синяя комната.
Показалось любопытнее ЛАС ЭГАСА, но своих НО тоже хватает. Копать в подробностях сейчас времени просто нет, да простит меня автор. Будет время отчехвостю 
Равенлорда читал этот рассказ ранее. Мысль ясна, но оооооочень мрачно. На мой взгляд.
Про рассказы, на которые сослался Симпатичный философ.
Да была такая типа серия. Некоторые рассказы были очень даже ничего. Некоторые публиковались, как самостоятельные. Среди опубликованных можно отметить пару рассказов Дмитрия Гаврилова и рассказ Юрия Бурносова. Бурносовской ПЕСНЕЙ СОЛЬВЕЙГ я был тронут до глубины души.
Вобщем есть там чего почитать. К сожалению проект успешно загнулся, как и многие другие, брошенные Никитиным на произвол судьбы. Жаль. До сих пор жалею о серии Княжеский пир. А ведь у Юрия Александровича была возможность его воскресить. Нет, забросил 
Пока так
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
Высказывайте Ваши соображения, господа 
___________________________________________
Дмитрий Ватанин
Червячок
Густой туман скрывает мою машину от любопытных глаз, но в то же время, не даёт как следует рассмотреть дорогу впереди. Фары выхватывают из ночной мглы только белёсую муть, непроглядную в каких-нибудь тридцати метрах. Приходится напрягать зрение, чтобы разглядеть разметку. Радио бормочет официальные сообщения про подготовку к запуску очередного зонда для поиска в дальнем космосе. Я про себя чертыхаюсь: в век, когда Земля обшаривает с помощью сверхсовременных кораблей далёкие звёзды, по своей планете приходится ездить в тесной машине, похожей на пластиковый коробок с колёсами! Да и много ли машин вообще? Лично я не хожу пешком только благодаря тому, что мне по работе надо посещать пристани вдоль всего побережья.
Из сумрака показались гигантские опоры и фермы железнодорожного моста. До места встречи с доктором совсем близко. Огни на пристани подсвечивают туман вокруг, и кажется, что над землёй раскачиваются большие жёлтые шары. Из темноты выступают длинные здания складов и несколько грузовиков, замерших в ожидании нового дня. Сворачиваю на засыпанную гравием площадку и останавливаю машину в центре светлого пятна под фонарём. Фары освещают табличку на тёмной стене: "Склад 4". Рядом, задрав зубастый ковш над кабиной, высится погрузчик.
С сожалением глушу мотор. Тарахтение полулитрового двигателя затихает. Холод проникает внутрь пластиковой кабины "Фиесты-Мини". Бензин нельзя тратить только для того, чтобы обогреться. Перерасход из-за ночных поездок скоро будет заметен в отчётности. Это - верный путь к подозрениям. Закуриваю, чтобы согреться. Прохлада достаёт меня сквозь свитер и залатанное в нескольких местах пальто, слишком лёгкое для позднего октября. Брать на складе одежду теплее я не стал, чтобы не выделяться. Днём пока достаточно тепло, а ночью я должен спать, как любой послушный гражданин.
Слышно, как покачиваясь на волнах трётся о причал буксир. На мгновенье мнится, что я слышу шаги. Оглядываюсь, напрягаю слух - ничего подозрительного заметить не удаётся. Вроде бы, сделал всё, чтобы избежать слежки. Но на сто процентов никогда нельзя быть уверенным. До сих пор, нам с доктором получалось ускользать от Комитета. Теперь же, в такой ответственный момент, надо вести себя ещё осторожней. Не хочется думать о том, что комитетчики сделают с нами, если поймают. Меня, при таком случае, ждёт холодный червячок, которого запустят в мозг через ноздри. Бр-р-р... Непроизвольно ёжусь в жёстком водительском кресле. На часах без пятнадцати два. Доктор - человек пунктуальный: не помню, чтобы он хотя бы раз опоздал или отменил встречу. Дрожь медленно, но верно овладевает пальцами. Дело не только в холоде. Понимаю, что нервничать ещё рано, но ничего поделать не могу. Остаётся только вслушиваться в ночь, пытаясь уловить звук двигателя машины.
Доктор Шульман... Такой неприметный на вид, словно вжившийся в свой потрёпанный рабочий халат, и никогда не разлучающийся с очками в угловатой оправе. Мы познакомились полтора года назад. Во тот вечер побережье упорно штурмовали бурные океанские волны, беспросветные тучи накрывали сверху тугим, а порывы ветра срывали шифер с крыш. Не удивительно, что в таких условиях я не смог справиться с управлением. Лёгкую "Фиесту" просто сдуло с дороги. В памяти сохранились только отдельные эпизоды. Помню как пытался выбраться из машины, но правая нога оказалась зажата погнутой рамой и отзывалась резкой болью при каждом движении. Помню как ждал, чтобы меня кто-нибудь нашёл и вызвал спасателей. До телефона я дотянуться не мог, он лежал в портфеле, на заднем сидении. Оставалось только ждать и рассматривать паутину трещин на лобовом стекле. В самом центре алело пятно крови. Я трижды терял сознание, а когда в очередной раз очнулся, увидел суетящихся вокруг машины людей. Двери заклинило и пластиковый кузов спасателям пришлось распарывать резаком. Раму спасатели разогнули гидравлической распоркой. Ещё помню пролетавшие надо мной лампы в коридорах госпиталя, по дороге в операционную.
Доктор не просто спас мою жизнь. Он подарил её мне, а не вернул тем, кому она принадлежала до аварии. Из вполне понятных соображений, сделал это не сразу. Сначала он удостоверился что со мной можно иметь дело. На протяжении трёх дней после операции мы беседовали. Доктор расспрашивал буквально обо всём. Подчас его вопросы ставили меня в тупик. Мог, например, спросить зачем я работаю и нравится ли мне то, что делаю. Сколько себя помнил, до того дня, я ни разу не задумывался о таких вещах. Мои ответы интересовали доктора намного больше, чем жалобы на сильную мигрень, частичную амнезию и непонятную тоску, не покидавшую меня с момента, когда я впервые после операции поднял голову с больничной подушки. На четвёртый день у нас состоялся разговор, который помню до сих пор.
Доктор Шульман зашёл в мою палату и закрыл за собой дверь на замок, чем очень меня удивил. Он опустился на вторую, пустующую, койку. Я тоже сел на кровати. Секунду врач собирался с духом, затем спросил:
- Как самочувствие?
- Ничего, - ответил я. - Всё ещё побаливает голова.
- Память не вернулась?
Я пожал плечами: по-прежнему не мог вспомнить ничего, что произошло со мной за последние четыре-пять недель, словно они улетучились вместе с наркозом. С работы прислали моё расписание, и выяснилось, что весь последний месяц я добросовестно трудился. Дважды ко мне приходили коллеги и пытались помочь мне вспомнить хоть что-нибудь, но тщетно. Память молчала.
- Амнезия и мигрень - последствия сильного сотрясения мозга. С этими симптомами всё ясно. А как ваше настроение сегодня? Лучше?
- Вроде бы да... Но я до сих пор словно не в своей тарелке.
- Вот об этом я и хотел бы поговорить. - подхватил Шульман. - Есть ли у вас чувство, словно вас лишили чего-то привычного, с чем вы свыклись?
- Да, пожалуй... Только не могу понять чего именно не хватает.
Доктор Шульман помедлил, затем произнёс:
- Вам не хватает вот этого...
Рука доктора скользнула в карман белого халата и извлекла маленькую серую змейку. Даже не змейку, а червячка. Доктор осторожно держал его двумя пальцами. На глаз червячок был не более десяти сантиметров. На одном из концов - небольшое утолщение вместо головы.
- Что это?
- Это мозговой симбионт. Он погиб, когда вы ударились о лобовое стекло.
- Вы хотите сказать, что эта штука жила у меня в голове?!
- Успокойтесь... Ничего страшного в этом нет.
- Но откуда?!
- Скорее всего, вам внедрил симбионта участковый врач. Обычно, это делается в возрасте трёх лет.
- Вы хотите сказать, что я не один такой?
- Я хочу сказать, что все такие. - Видя моё замешательство доктор продолжил: - Вы не бойтесь. С физиологической точки зрения он безвреден. Хотите подержать?
Мгновение моё любопытство боролось с брезгливостью, но потом я всё-таки протянул руку. Червяк упал на ладонь. Он был почти невесомый и сухой, хотя и блестел. На ощупь он напоминал "мишек гамми", которых я обожал когда был ребёнком. Что-то мне подсказывало, что я их больше в рот не возьму. Я поднёс червяка поближе к глазам. Поверхность была гладкая, а внутри просматривались тёмные сгустки. Тонкая ниточка пищевого тракта проходившая через всё тело, была ярко-красной внутри утолщённого конца червяка, который я принял за голову, и постепенно бледнела к хвосту.
- Он питается... питался моим мозгом? - предположил я осторожно.
- Ничего подобного, я же вам сказал, что он безвреден. Питался прикрепившись к мелким кровяным сосудам.
Мне вдруг представилась жуткая картина: копошащиеся на поверхности мозга черви. Я с трудом сдержал рвотные позывы.
- И сколько их в моей голове было?
- Он был один. - Ответил доктор. - Симбионты не имеют способности размножаться. Эти существа сконструированы генетиками. Выращиваются в инкубаторах.
- Но зачем? Объясните мне, зачем внедрять это, - я кивнул на свою ладонь - в мозг человеку?
- Есть у симбионта одна особенность, из-за которой его используют. Он регулирует активность в том участке коры головного мозга, к которому прикрепляется. - Доктор говорил тоном человека, знающего то, о чём остальные и не подозревают. - В каком месте мозга прикрепиться и насколько сильно регулировать, а точнее подавлять, мозговую активность заложено в ДНК симбионта. Изначально червячков применяли для лечения психически больных людей. И весьма успешно: ушли в прошлое немотивированная агрессия, большинство параноидальных расстройств, многие виды шизофрении...
Я оборвал собеседника, забыв о вежливости:
- Вы хотите сказать, что я...
- Нет, что вы! Вы не душевнобольной - успокоил меня Шульман. - Во всяком случае, с точки зрения медицины. Вам ввели симбионта по другой причине...
Врач наклонился ко мне и заговорил тише и быстрее:
- Дело в другом: это симбионт, влияющий на вашу систему ценностей. Они - доктор Шульман кивнул в сторону окна, за которым был город, и ещё понизил голос - нашли участки коры, отвечающие соответственно за индивидуализм и коллективизм. Эти участки - как сообщающиеся сосуды: если понизить активность на одном из них, на другом она повышается. Если подавить индивидуализм , то человек превращается в подобие муравья. Он начинается заботиться о "муравейнике", а не о себе. Понимаете?
- Простите, доктор - я тоже перешёл на шёпот, - Кто это "они"?
- Комитет Контроля.
- Не может быть! Комитет отвечает за производительность труда.
- Разве существует более эффективное средство повышения производительности? Подумайте! Ведь человек перестаёт думать о себе и начинает думать только о том, как лучше работать на благо общества, а вернее тех, кто обществом управляет. Человек с симбионтом не требует больше того, что удовлетворит его минимальные потребности, а сам отдаёт всё, на что способен. Вы вспомните себя: вы работали без поощрений или наказаний, просто потому, что "так надо".
- Да, действительно... Кроме работы я ничем и не занимался...
- Вот именно! - почти воскликнул Шульман.
Многое рассказал мне тогда доктор Шульман. Несколько лет назад, он заклеивал на зиму окна у себя в комнате, упал с подоконника и сильно ударился головой. Как и меня, его поначалу мучили мигрень и странное чувство потери. Будучи человеком по натуре любознательным, доктор Шульман полез в справочники, чтобы поставить себе диагноз. Он проштудировал горы медицинской литературы, пока не наткнулся на упоминание симбионта. Доктор втайне воспользовался рентгеном в клинике и нашёл подтверждение своей теории. Подозрения о предназначении "червячка" крепли по мере того, как мозг привыкал к отсутствию воздействия. Естественно, доктору не удалось сразу найти полной информации на интересовавшую его тему, но из обрывков и намёков складывалась вполне ясная картина: кто-то поставил человечество под свой контроль.
Не знаю, что бы я делал на месте доктора Шульмана. Вряд ли я смог бы осуществить то, что удалось ему. Жить с таким знанием тяжко. Приходится контролировать себя во всём, особенно в мелочах, чтобы не выделяться из толпы. За заведённым порядком следит Комитет, вернее, его многочисленные агенты. Комитет повсюду. Словно пёс Цербер стоит он у выхода из царства мёртвых не давая ни единой душе улизнуть. Я впоследствии оценил насколько тяжело даётся постоянное нервное напряжение. Быть как все... Вкалывать по десять часов, безропотно работать сверхурочно, довольствоваться тесной комнатушкой, обносками и дармовым рисом с запахом тушёнки. А лица вокруг? Они счастливы! Они рады за выжималку, давящую из них последние соки. Они готовы пустить в фарш своих друзей и самих себя, лишь бы выжималка работала!
Непросто жить в мире, который настроен против тебя. Ещё сложнее быть с миром один на один, не имея друзей и единомышленников. Попытаться что-то изменить - вовсе безумие. Затея доктора могла бы показаться обречённой, если бы я не видел результатов его деятельности. Главное достижение доктора - соратники. Он выбрал единственный возможный путь: потратил годы на учёбу и сменил специальность с хирурга на нейрохирурга. Так он получил доступ к нужным ему знаниям, а после некоторой практики и возможность проводить операции самостоятельно, в присутствии только пары медсестёр...
Среди освобождённых от "червячка" людей, оказался генетик из лаборатории, где конструировали червей. Именно ему пришла в голову идея подменить исходный "генетический код". Причём так, чтобы червь прекратил влияние на мозг хозяина не сразу, а через пятнадцать лет после внедрения. Тогда в один прекрасный год, у Комитета из под контроля выйдет целое поколение...
Мне опять померещились шорохи в тумане. Нет! Это машина Шульмана. Вот уже виден размытый свет фар. Точно такая же как у меня, "Фиеста-Мини" становится рядом и глушит мотор. Мы выходим из машин. Обмениваемся рукопожатиями, но заговорить не успеваем. Со стороны склада раздаётся щелчок и яркий свет прожектора накрывает нас с доктором. Я мгновенно слепну и теряю ориентацию. Торопливый топот множества подошв по гравию приближается со всех сторон. Зычный хрипловатый голос командует: "Обоих брать живыми!". Чувствую как меня хватают чьи-то цепкие руки и холодная игла жалит в правое плечо.
* * *
Голова гудит. Яркий свет пробивается сквозь веки. Я не спешу открывать глаза, пытаюсь вслушаться в происходящее вокруг. В нескольких метрах от меня кто-то стучит по клавиатуре. Время от времени слышен скрип кресла, шелест бумаги и звук выдвигаемых из стола ящиков. Так продолжается несколько минут. Не двигаясь лежу на жёсткой кушетке и слушаю. Открылась дверь и кто-то вошёл. По комнате разлился запах кофе. Вошедший поставил на стол поднос. Звякнули о посуду ложечки. Знакомый хриплый голос вежливо произнёс "Спасибо". Уходя, принёсший кофе закрыл за собой дверь. Я снова остался наедине с хозяином кабинета.
- Даймон, ты долго будешь дурака валять? Я вижу, что не спишь.
Вздрагиваю от неожиданности. Остаётся открыть глаза и посмотреть на своего пленителя. В кресле с высокой спинкой, откинувшись и заложив ногу за ногу, сидит смуглый человек лет сорока. Он улыбается и дует на кофе в большой кружке. Вид у него самый непринуждённый, словно я, его старый друг, зашёл в кабинет полчаса назад и задремал на кушетке. Тем более, что лицо кажется знакомым, но я не могу вспомнить кому именно оно принадлежит.
- Не узнаешь?
Пожимаю плечами.
- Хочешь кофе? - Человек в кресле широко улыбается.
- Не откажусь.
Подхожу к столу, и беру с круглого металлического подноса благоухающую кружку. На вкус кофе так себе.
- Ты держался молодцом, горжусь тобой.
Не иначе, как издевается. Для допроса обстановка больно непринуждённая, это настораживает. И потом, он сказал "держался"? Значит ли это что меня уже допрашивали и я всё выдал? Хозяин кабинета продолжает:
- Тебе память разблокировали, но пройдёт некоторое время, прежде чем ты всё вспомнишь. Начни с меня. Сосредоточься на лице. Где ты меня видел?
И правда, где? Неожиданно в памяти всплыло имя - Майкл Лайлз. Так зовут хриплого. Начинаю припоминать: этот же кабинет, но без кушетки. Я сижу в кресле, которого теперь нет... обрывки разговора: "..обещаю не подвести...", "я надеюсь на тебя, Даймон...", "...а ногу обязательно ломать?", "...для правдоподобности...", "нет, что вы, если это необходимо...", "...а он меня не раскусит?..", "... ты сам ничего не будешь помнить...", "..зачем нужен этот спектакль?...", "..не знаем, кто именно. Но в этой клинике..."...
- По глазам вижу - вспомнил! - довольно констатирует Лайлз.
Значит, я работал на Комитет, с момента "аварии" не подозревая о том. Очередной приступ головной боли мешает сосредоточиться. В груди - знакомое ощущение уверенности, нет грызущей пустоты.
- Червяка посадили?
Лайлз улыбнулся:
- Как же без этого? Симбионт положен всем.
- И даже вам?
- Конечно. - Лайлз пропускает мой сарказм мимо ушей.
- Значит и комитетчикам тоже... - Логика происходящего ускользает от меня. - Так у кого же мы тогда в рабстве?
- В рабстве?! Крепко тебе этот Шульман мозги промыл. Доктор он классный, спору нет. - Лайлз с сожалением вздохнул. - У самих себя, если ты настаиваешь на таком термине.
- Зачем? Майки, - уменьшительная форма имени сорвалась с губ чисто автоматически - зачем это нужно? Почему нельзя без этой... лоботомии! Жили же раньше...
- Даймон, я видел старые книги, фильмы... Красиво раньше жили, самому завидно. Да вот только выжрали почти все ресурсы на планете. Слишком долго о выгоде думали. Выгодно, видите ли, было планету гробить, выгодно было ископаемое топливо тратить. Даже ядерные войны случились потому, что были кому-то выгодны! Не всему человечеству в целом, а какой-то группе людей. Пойми, этот Шульман с его шайкой, они ж не свободы для всех хотят. Они хотят, сами снова деликатесы лопать до отвала, ездить по хайвеям с ветерком в прожорливых машинах, на самолётах в путешествия летать. Не может больше человечество о личной выгоде думать! Не потянет планета такого для всех. Приходится либо всем по-честному терпеть и надеяться, что найдётся планета для колонизации, либо опять делить людей на первый и второй сорт. А это снова война!
Майкл стукнул по столу кулаком так, что кофе выплеснулся из стоявшей рядом кружки. Комитетчик раскраснелся от наплыва эмоций. Слишком обижен он на предыдущие поколения. Неловкая пауза виснет в воздухе.
- Я, наверное, пойду составлять отчёт...
- Да, конечно. И поподробнее: все имена, должности. Не следует с этим тянуть.
На полпути к двери Лайлз меня остановил:
- Извини, Даймон, что я так эмоционально...
- Ничего страшного, Майки.
- Я тебе книгу дам, там вся история с изобретением симбионтов описана. Прочитай - узнаешь почему они понадобились.
Он покопался в своём столе, выудил оттуда небольшую книгу в твёрдой обложке и протянул её мне. Я вышел, закрыл за собой дверь и только потом взглянул на название. Истёртые буквы гласили: "История создания искусственной совести".
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
Дмитрий Ватанин "Червячок"
Уже писала выше, что критиковать и оценивать не буду 9на двух конкурсах нарецензировалалсь по самое некуда).
Буд краткой.
Рассказ понравился, интересный, анписан живым языком, но несколько напрягло настоящее время (такой ситиль вообще с трудом читается), что ещё понравилось - размышление о нужности контроля. А не так как в шматрице - хорошие и плохие, а среднего не дано.
Вне форума
[quote:32280dc86e="Креа"]Здравствуйте! Решила поучаствовать вне конкурса. Будет интересно узнать ваше мнение о моём рассказе.
"Два дня"
2-е место на "Звезде магистра-2005"
Размещён в библиотеке oldmaglib.com
скачивать здесь[/quote:32280dc86e]
Прочитал ваш рассказ на "одном дыхании".
Я под большим впечатлением. Вы умеете интересно писать!
Ещё бы прочитать рассказ, котрый занял первое место в том вашем конкурсе - для сравнения, но не знаю, где его найти можно.
Вне форума
Юджи-Эль! Спасибо за отзыв!
А с позволения г-на Гравицкого выкладываю ссылку на замечательный рассказ Марии Парфёновой "Янко", занявший первое место на конкурсе "звезда Магистра-2005"
Он конечно, "не в тему", но это не умаляет его достоинств.
http://oldmaglib.com/cnt.php?go=1104
Вне форума
А тема была о любви...
"Пока мы под сердцем любовь эту носим, всё ставя на карту...
Вне форума
А я в яблоках, но это не объясняет НИЧЕГО!!!
:shock:
Вне форума
Лошадка здравсвуйте!
Дайте пожалуйста ваше мыло, надо вам кое-что важное черкануть. :!:
Вне форума
"Червячок" понравился очень. Из тех рассказов, которые заставляют крепко задуматься о том, куда мы все движемся. Боль, горечь, злоба всплывает в душе... Только вот доводы (так и хотелось сказать "Агента Смита") впечатления особой убедительности не производят. Неужто совесть может быть только искусственной!
И еще один вопрос возникает. Если все работают "за так", то для кого они работают? С такой маньячностью они произведут в разы больше того, что имеем мы сейчас и, в принципе, этого на самом деле достаточно, чтобы хватило всем. (Только не говорите мне про голодающих детей Африки, а вспомните, сколько вещей выкинули потому что они не модные, или не нравятся, или не соответствуют современным требованиям, и сколько супов на вашей памяти отправилось в унитаз, потому что вам надоело есть суп). Вернемся к теме. И кто станет это все потреблять? Если люди перестают думать о получении собственного удовольствия, а большую часть времени проводят на изнуряющей работе, то рождаемость должна в таких условиях упасть до таких микроскопических размеров, что очень скоро проблемы истощения ресурсов не станет как таковой. Не на кого делить будет - если, конечно, нигде не притаилось "Золотого Миллиарда" плохишей, которые сидят и трескают варенье, пока другие работают...
Очень хочется надеяться, что необходимости во времени "червячков" не наступит!
Вне форума
Юджи-Эль да мы с вами змляки! (да простит меня г-н Гравицкий за оффтопик, не удержалась)
Вне форума
Друг семьи Солбери!
А я вот не совсем согласна с г-м Гравицким. Мне Лас Эгас понравился больше. И очень сильно. Но о моём субъективном мнении, которое ни с чьим как правило не сходиться вы и так знаете!
Вне форума
Креа, я прочитал рассказ "Янко". (спасибо за ссылочку)
Хороший рассказ, скорее сказка, но тёплая и добрая.
И всё же ваш понравился больше.
[quote:c41f447587="Креа"]Юджи-Эль да мы с вами змляки! (да простит меня г-н Гравицкий за оффтопик, не удержалась)[/quote:c41f447587]
Очень рад, что так.
Вне форума
Лошадка здравсвуйте!
Дайте пожалуйста ваше мыло, надо вам кое-что важное черкануть. :!:
Креа, эта Ваша сущность мне нравится больше!
Скачу по чужим краям, лезу в сеть с чужих машин, сразу письма и не заметила.
Я тут: p_loshadka@pochta.ru
Вне форума
Здравствуйте!
Если можно, я дам ссылку на рассказ, который, я думаю, может участвовать во внеконкурсе
http://zhurnal.lib.ru/editors/w/wasilxew_s_w/prostiiweshi.shtml
Вне форума
Прочитала рассказ Простые вещи.
Идея не новая, а скорее старая и заезжаная, но подача ее была довольно новой и любопытной. Хотя не люблю " старорусский" или правильнее "простонародный" говор. Ушки мои режет чуть-чуть. Но это не плохо, это только мое субьективное мнение. Придраться к стилистике можно, но не буду т.к. довольно чисто все написано. Зато очепяток много.
Конец смазанный. "И я пошел" напоминает анекдот "уж послали так послали". Не хватает в канцовки изюминки. Слишком линейная.
Описание героев получились картонным. Они не живые. И это тоже большой минус.
Вне форума
рассказ мне понравился. Но с концом опять беда - не вяжется.
А написано легко и интересно, и вообще, есть над чем подумать.
Blackadder, как всегда вам от меня большой респект. 
Вне форума
Спасибо за критику, Креа особенно. Про смазанный конец мне уже говорили и не раз. но ничего не смог с этим поделать. :roll:
Вне форума
Дорогой Blackadder, это у нас с вами, похоже, общая беда. при том, точ конец я придумываю в первую очередь, но именно его потом и сокращаю по страшному... 
Вне форума
Про ПРОСТЫЕ ВЕЩИ.
Не ново, линейно, простовато.
Читается не плохо, хотя могло читаться и лучше. Из тех рассказов, которые читаются и тут же забываются. Что сделать с рассказом, чтобы он заиграл советовать не буду. Решение за автором.
Балаган получился, оттого и тон балаганный...
Вне форума
"Урод"
не понимаю. чего люди так ругают. Очень милый рассказ, в конце долго смеялась.
не в тему (или в тему) всмонилась литература за 11 класс. Читали мы трассказ, не помню ни автора, ни названия к сожалению. Там примерно такая же ситуация была. Жил в деревне старик (или ен старик? Не помнЮ. но пусть будет старик), божий одуванчик. Никому злого слова не скажет, но его всё равно не любили. не любили - мягко сказано, дети плевали в енго, взрослые били, издевались, в общем тяжёлая жизнь.
А деревня к слову сказать, богатая была, зажиточная. И вот однажды этот старик умирает. И в деревне наступают тяжёлые времена. Потому как оказывается, что он был как бы это сказать.. громоотводом для злости жителей. и когда этого "громоотвода" не стало, люди стали ссорится, негативные эмоции друг на друга выплёскивать, в итоге все перессорились, переругались. разъехались, в общем загнулась деревня.
такой вот рассказ.
Жизненно очень.
Вне форума
Тут же вспоминается "Дурной пример" Саймака:
" Тобиас был дурным примером. И таких, как он, здесь больше не было, потому что на маленькие городки, всегда приходилось только по одному отщепенцу - даже двоим уже негде было развернуться."
Вне форума
По поводу простых вещей, некстати вспомнилась Алиса Селезнёва и планета Шелезяка. Там такие милые роботы...
Blackadderу большой-пребольшой привет!
Вне форума
А роботы тут при чем???
Вне форума
А они тоже были железненькими, умненькими, и выхывали симпатию.
А ещё, елси помнишь, у них такиен милые лампочки ан макушках были.
Вне форума
У моей ВЕЩИ лампочки не было. Он маскировался под безлампочкового
Вне форума
Страницы: Предыдущая 1 2 3 4 Следующая
Тема закрыта
