|
ОДИНОКАЯ ЯБЛОНЯ
Жирный жар переполняет небо.
Листья видишь строчками Ли Бо.
Липа слева
Будто стариковское лицо.
Страшно? Нет! Иллюзия кошмара
Повторит едва ль кошмар ночной.
Яблоня растёт среди бульвара —
Старая, и кажется, больной.
Половина веток обнажённо
Тянется руками к небесам.
Зной мерцает густо-напряжённо,
Каплями стекая по ветвям.
Яблоки зелёные едва ли
Интерес мальчишек привлекут.
Были б наливными оборвали,
А такие пробовать — абсурд.
Яблоню года, гляди, пытали —
Тело изогнули, ветви то ж.
Дни весны, что пеной заливали,
В памяти теперь едва найдёшь.
Болью воплощённой мнится древо
На бульваре меж домов-громад.
Лиственницы слева
Факелами зелени горят.
МАЙСКАЯ МОСКВА
Тень гаража смугла на плитах
Двора, в зелёной пене двор.
О, людям из ряду безбытных
О многом повествует взор.
Курчава майская столица,
Свет наконец возобладал.
Надежда осветляет лица —
Другого от неё не ждал.
***
Тяжёл небес аквамарин —
В свинец, чернея, переходит.
Величье неземных угодий
Умом едва ль постичь земным.
Вот телебашни тонкий взмыв —
Голубовато огоньками
Меняет имя перспектив,
Насколь понятное нам с вами?
А вот огромный стадион,
Прожектора сверкают жирно.
Мазки Ван Гога. Только он
Теперь, как дух, парит надмирно.
***
Жизнь стала более пустой.
Любовь — кричащее молчанье:
Мне просто надо быть с тобой! —
Иль засосёт меня отчаянье!
Жизнь вне любви — пустыня вод,
Где тонут все. А кто спасёт?
ФОРМАЛИСТ
Тащит
Пустой белый пакет по плитам ветер.
Пакет упирается в клумбу, снова ползёт, упирается в ящик.
На свете —
Кажется часто — ракурсов мало подлинных, настоящих.
- Ты формалист,
Если любишь Антониони,
Ибо он — внутренне пуст! —
Говорит один ( поджар, мускулист )
Другому, который в полёте вороньем
Находит нечто, что словом не срывается с уст.
-Я формалист? Возможно,
но ведь интересна фактура мира,
сумма различных деталей.
Неповторимость каждого мига
Перед лицом вертикалей.
- Важна субстанция, — говорит
Первый. — Да, но она за формой.
Ветер оставил пакет, чей вид
Отдаёт скучною, серой нормой.
ПШЕНИЦА
Разлив пшеницы зелено-прозрачен,
И плотен вместе с тем. А воздух — синь.
А шаг — почти любой — неодназначен.
Пуды былого мышцей мысли сдвинь.
Явь держат скрепы смысловых различий.
Пшеница будет золотом гореть —
Но смерть её опровергает смерть.
Дороже впечатлений нет добычи.
Пшеницею преображён простор,
А дальше лес мистически темнеет.
А опыт льёт в сознание раствор
Былого, и сгущает, как умеет.
Садами чувств сердца людей сильны.
Без выводов — жизнь темнота сплошная.
Пшеница же людская, убывая —
Тут серп жнеца покажет крест вины —
И вместе увеличиваясь, всех
В себя включает. Помнишь пляску смерти?
Монах, монарх ( как жадно дышит грех! )
Скелет меж ними — все пред ликом тверди.
Скелет и рыцарь, пахарь и скелет.
Мерцает скорбью древнее искусство.
Пшеница человеческая густо
Дана на протяженье тысяч лет.
ТОЧКА В ПРОСТРАНСТВЕ
Точка в пространстве увеличивается, ибо
Это идёт человек.
Если идёт — то совершаемый выбор
Очевиден, пускай то движение не к
Цели, а от
Неё.
В чистом просторе поёт
Бытие, переходящее в житьё.
Но чистого простора никогда не бывает —
Бывает ландшафт, заполненный изломами почвы,
Оврагами и кустами. В провинции не ожидает
Никто повстречать пилигрима, но все ожидают почты.
- Кто вы? — Да я
На такой вопрос и сам не могу ответить.
- Есть ли у вас друзья?
- Извините, я не успел приметить.
Дом возникает будто бы из листвы
Парка, в котором
Статуй не обнаружите вы,
Всё изучив пристрастным взором.
Двое говорят у кафе.
- На вчерашнем процессе выступал блестяще,
Но сам суд! — Оба уже подшофе.
Рядом с парком — коллегия адвокатов. Чаще
Подобно скопление лип.
Фонтан вспыхивает на солнце.
Человек удаляется, обращаясь в точку.
И то что
Всё завершит пресловутый всхлип —
Неверно, раз воздух, синея, смеётся.
ПАЛИМПСЕСТ
Листок осенний покрывают
Картины сложного письма.
Они открытья обещают
Для беспокойного ума.
Трофеи рыбной ловли может
Представил мне кленовый лист?
Иль карта старая тревожит
Мой мозг? Узор её лучист.
Сам палимпсест есть сочетанье
Забытых текстов, ключевых.
Он обещает тайнознанье
Основой сведений земных.
Судьба предстанет палимпсестом —
На старом слое новый слой.
Ну а всегда ль бывал ты честным?
Ответь по совести, герой!
Герой — ядро легенды. Ныне
Легенды слабенько звучат —
Ведь в сочетанье ложных линий
Едва ль увидишь жизнь, как сад.
Свет от папируса исходит,
Да нам его не воспринять.
У смерти множество угодий,
В иных сумею побывать.
Листок осенний на ладони
И золотист и красноват.
А дни значительней симфоний
Наипрекраснейших звучат.
МЕТАФИЗИКА ОСЕНИ
Осень
Элегии пишет не хуже, чем Оден.
Очень
Византизма в осени много.
Более! —
Куст напомнит
Неопалимую купину.
И сознанье наполнит
Счастьем сравненья, дав познать глубину.
Будут
Чуть позже, конечно, дожди,
До золота сильно охочи —
Чётко знаешь, что впереди:
Углем натёртые ночи.
От мутных рассветов улыбки не жди.
Горы
Арбузов везде продаются.
Зеленью взоры
Переполняют.
В лето уже не вернуться —
Люди отлично знают.
Грозди
Виноградного смысла.
Гости
Изучают на свете давно календарные числа.
Бросьте!
Грустить не надо,
К Новому году идём,
К сверканию снегопада.
Мёдом огни под вечер каждый наполнят дом.
ЛЮДСКОЕ ТЕСТО. ПОСВЯЩАЕТСЯ БОНАВЕНТУРЕ
Зреет сто веков людское тесто.
Город в центре путника страшит —
Здесь дома поставлены так тесно,
Будто бытие осилил быт.
Этажи и тусклые окошки,
И начинка тысячи квартир.
Стулья, полки, шифоньеры, кошки,
Пыль, диваны, коридоры, мир.
Тесто...для чего оно подходит?
Кто потом замесит пироги?
Ночь к желанью дикому подводит
Фонарю вдруг крикнуть — помоги!
Световое обрамленье ночи.
Лампа чертит круг, и жидкий жир
Света наполняет мерно очи.
Одинокость затевает пир.
Похороны...да, Бонавентуры,
Цвет его лица, как баклажан.
Процедуру написать с натуры
Ведь не мог умелый Сурбаран.
Тайные беседы ночью — только
Для кого важны, когда они
Не слышны? Скажи — важны насколько
Дни — их своеродные огни?
Сок судьбы струится в каждом миге:
Волокно реальности даёт
Ощущенье: все едины в мире.
Да и сам он есть Вселенной плод.
МОНОЛОГ ТАПОЧЕК
Неповторимость против тавтологии.
Как тапочек представить монолог?
Пусть антропоморфизмом и не многие
Грешат, каков поэзии итог?
Поэзия — суть поворот, я знаю,
Проулками метафор ныне сыт.
Возможность диссонанса постигаю,
Раз он сулит мне мёд из высших сот.
А пол исшаркан, явь — она конкретна,
И тапочки стоят в своём углу.
Увидеть света веточку так редко
Случается! Вон отблеск на полу...
Поэзия — рассказ о жизни в знаках,
О жизни этой маленькой души,
Иль той большой. Всё в ракурсах двояких
Слоится. Интересно ль жить в тиши?
Вон тапочки — ворчат весьма угрюмо:
Так заносили, мы уже утиль...
Беда для корабля начнётся с трюма,
Пускай окрест царит высокий штиль.
ЛЮБОВЬ СЛЕПОГО
Он слышит звук снимаемых одежд.
Возлюбленная стаскивает блузку,
И тем обозначается рубеж
Потьмы его глухой, чрезмерно узкой, —
Внутри неё сейчас горят огни.
Мерцающее представляет тело,
Касается его... И вот они
Сливаются так просто и умело.
И в ощущеньях тонет слепота,
И вспышки красно-белые играют.
Как будто зренье вновь вернула та,
Которую глаза его не знают.
БАЛАНС
...ибо пять минуток веры
стоят ста часов сомнений.
Нам сады небесной сферы,
Лестницы в мильон ступеней
Не откроются при жизни.
3О праведников держат
Данность, ибо очень лживы
Сами мы — ржавеет стержень.
Изо рта клубами белый
Пар идёт, стою в часовне —
Жалкий, грешный и несмелый,
Верующий — сколь церковно? —
А в стремленьях — превосходный,
С истовой молитвой ныне.
Пять минут — и безусловный
Лад высот, небесных линий.
ПОСВЯЩАЕТСЯ ХАЙДЕГГЕРУ
Женщина говорит — Думаю, какое платье надеть.
Это — думаю — унижение мысли,
Если не уничтоженье.
Закатная медь
Прозвучит сильнее Горация. Мы ли
Не знаем, как мощно Гораций звучит?
От реальности, кажется, нужен щит.
Щит Ахилла, на котором найдёшь, что хошь.
Кристаллы мысли вызревают медленно.
Хорошо гнётся проволока, если медная —
То, что выйдет напоминает брошь.
А над миром колокол есть!
Но услышать его — не про нашу честь.
Нам желанно что? — на веранде, на даче
За самоваром сидеть, на блюдцах варенье.
Разумеется, воскресенье.
Водку пили вчера — а как же иначе?
Разговор о чём? Ну хотя б об удаче.
Удача бывает на театральных подмостках, в печати,
На войне...что понимать под удачей?
Мысли часто мозг разносят на части,
От таких, это ясно, не станешь богаче.
А то, что реальность есть
Подтверждает вечерний дождь, барабаня о жесть.
Над миром колокол должен быть,
Дарующий всем
Музыку. Жить
Иначе зачем?
***
Стихи читаешь на балконе,
И аплодирует листва —
И чтение звучит на фоне
С ней очевидного родства.
Аудиторией такою
Ты совершенно не смущён —
Другою — пёстрою, людскою
Ты был бы просто угнетён.
И оттого листве читаешь
Легко летящие слова.
И постепенно постигаешь
Власть всеприродного родства.
НЕИСТОВСТВО. ВИДЕНИЯ ИЕЗЕКИИЛЯ
Нет снега в декабре. Из Пушкина
Цитата что ли? Нет, такая явь.
Медведи спать не могут. И опушками
И дебрями шатаются, и я в
Каком-то...что ли ужасе? Потушено
Сиянье дня, по городу иду.
Душа черна сомненьями — как тушь она.-
В реальности живу? Не то в бреду?
Реклама пышет. Пестрота чудовищна.
Над домом буква Ж горит, красна.
Что означает? В городе сокровищ! Но
В рекламные не верю письмена.
Асфальт чему же верит? Шагу мерному?
Вон сапоги шагают, но без ног.
Подвержен ныне настроенью скверному,
Гляжу — у магазина спит щенок.
Видения пророка! Не раскроется
Над нами небо, целокупно всё.
Ветвится повесть. Сколь занятно повести
Ветвленье? Город блещет всей красой.
Истолковать видения старались мы
Веками — каббала, etc.
К пророку не испытывая зависти,
Решили — жизнь игра. Нет, не игра.
Нет, не игра, даётся раз, и надобно
Прожить её, свет накопив в душе,
Чтоб этот свет был много ярче радуги,
И страх не смял на смертном рубеже.
ЗАЧЕМ Я ПОСЕТИЛ САЛОН?
Зачем фантазии, когда
Реальность даст любые краски?
Салон магический — среда,
Где не помогут наши маски.
В глаза блеснёт хрустальный шар,
Твоё сознанье изменяя.
И оживёт в мозгу кошмар,
Опять загадку предлагая.
Когда зашёл в салон, цвела
Жара полдневная повсюду.
А вышел — ночь, полусветла!
Огни её подобны чуду.
Сосиски жареные, гриль,
Горит рекламная бутыль.
Ремонт гитар. Часов ремонт.
Из огоньков огромный зонт.
Цветы. Гортензии пышны.
И вопли дискотек слышны.
Такси летит — куда летит?
И мост над водами висит.
А с крыш, лаская мой маршрут,
Лучи луны легко текут.
Зачем я заходил в салон?
Там был тяжёлый аромат.
Мелькают карты. Кружит сон.
И я иду, как автомат.
Сказала мне ворожея,
Что зря со сном играю я.
Такси летит. Кого везёт?
Идёт усталый пешеход.
Мелькнул старинный дилижанс —
Объект совсем иных пространств.
И рыцарь конный проскакал.
И конь его во тьме заржал.
И вновь такси. И огонёк
Как будто фирменный значок.
Шофёр, и он же пассажир.
Расплавленный фонарный жир.
И рядом чёрная река —
Она дегтярно глубока.
И я проснулся, чтоб опять
Во снах свой сложный путь искать.
КЛЕНОВАЯ АЛЛЕЯ. ПОСВЯЩАЕТСЯ ИОВУ
Ветшает всё, помимо книг,
Их содержание вне времени.
Коль знаковый набор велик —
Смерть не грозит.
Но не вареньем и
Чайком побалуют. Нет-нет.
А Книга Книг всего страшнее,
Всего светлее — этот свет
Усвоить бы.
Я по аллее
Кленовой осенью иду,
Иова вспоминаю. Тяжко.
Себе что ль мыслю на беду?
Бог — произвол? И всё так страшно.
И всё — так есть. И всё не так
Должно быть...или же — погибель?
Ты обратить душевный мрак
В духовную обязан прибыль.
ПАНИН-КОЛОМЕНКИН
В чемодан уложены коньки,
Едет за свой счёт соревноваться.
Шансы на победу велики!
Ведь порой уверенность — богатство.
Синий лёд вдруг белизной сверкнёт,
Нитями следы сплелись в узоры.
Примитивен действий ход — ведёт
Он к победе, в мыслях о которой
Путь прошёл. ( Победа — сторона
Пораженья — оборот, изнанка.)
Сколь мила чужая сторона?
Как же хлопала вон та испанка!
Где былое? В памяти? В словах
Книжности? В томах библиотеки?
Первый чемпион российский! Ах,
Как же мало помнят человеки!
Лёд я видел тыщи раз — блестит,
Но того катанья не увижу.
И не помню — Лондону, Парижу
Прошлое вон то принадлежит.
Прошлое для всех — единый круг,
И — мерцанье смыслов, тайна знаков.
Кодекс настоящего, мой друг,
Дарит много данностей двояких.
НАШ МИР
Он пьёт коньяк, сигарой толстой
Дымя вовсю — хозяин томный
Поместья — розов особняк.
И пьётся весело коньяк.
Поэт с утра корпит над строчкой,
И грезит чёрной жирной точкой,
Что не поставить — ох, никак.
А он бы тоже пил коньяк.
Бродяга день провёл без пищи.
Копается в помойке нищий.
На службу ксёндз поехал в пять,
И чувствует: его опять
Сомнения одолевают.
И слёзы небеса роняют.
А вор планирует грабёж —
Приятен банковский пейзаж.
А клерк в обед идёт в кафе,
Щебечут цифры в голове.
Разбито,
Звякнуло стекло.
И закрутилась ругань зло.
За верстаком горбатым плотник —
До дерева большой охотник —
Трудился день, устал весьма.
Темны , коль сумерки, дома.
Пёс лает. А художник пишет.
И голоса небес не слышит
Никто.
Ни этот господин в пальто,
Ни тот, несущийся в машине
По автостраде. Ни — в помине —
В особняке сидящий — пьёт
Коньяк, не ведая забот.
ДОБРО И ЗЛО
Сосуд наполнен до краёв,
Зло через край переливает.
Грехов достаточно, стихов...
Чего на свете не бывает?
Добро и зло. Слова, слова...
Коль были б ноги у калеки,
Прошёл бы мир огнём — едва
Ползёт сейчас, краснеют веки.
На паперти убога голь.
Убога — значит ли у Бога?
Насколь свою играешь роль,
И сколь ясна тебе дорога?
Я добрый! Мягкая душа,
Я всех дворняг бы обиходил.
Я злой! Не вижу ни шиша
Помимо тьмы — её угодий.
Добро и зло соединить
И даже пробовать не надо.
Но жизнь сумевши полюбить,
Оценишь световые клады.
МОЯ МОЛИТВА
Я молитв тебе не знаю,
Матерь Божья.
Сам слова я подбираю.
Бездорожье —
Но духовного пошиба —
Одолею! —
Ведь поможешь Ты — спасибо! —
Я сумею!
Помогаешь — и сердечко
Бьётся легче.
Не умею жить беспечно
В сфере речи.
Жить всегда с улыбкой — верно
И не надо.
Без молитвы совершенно
Нету лада.
Имя подлинное света
Неизвестно.
Жизнь дана! — уже и это
Так чудесно.
И восходы, и закаты,
И надежды
Дарят радость нам богато —
Будто прежде.
Матерь Божья, все сомненья —
Суть лукавство.
Велика (иль к сожаленью?)
Власть пространства!
Время к нам вполне нейтрально,
Просто длится.
Ах, клубится инфернально —
Тьма клубится.
И к Тебе я обращаюсь
С нежным словом.
Со своим умом сражаюсь
С бестолковым:
Ибо власть гордыни крепко
Ум сжимает.
Только вера человека
Окрыляет.
Только вера окрыляет
Человека.
Душу счастьем наполняет —
Счастьем света.
А иного счастья нету
В нашей доле.
Помоги приникнуть к свету
Божьей воли.
 Скачать произведение
|
Работы автора: Василек и водяной Индекс опоры Сгореть стихами для других все работы
|
