|
* * *
Куда дорога приведёт?
Вообрази губернский город.
Расколот календарный год —
Не слишком стар, не слишком молод.
Герой, покинувший вокзал,
Отверг назойливость таксистов —
От скоростей давно устал,
Ведь в прошлой жизни был неистов.
Хватает будничных забот,
Герою нынче не до виста.
А лето пышное цветёт,
Но воздух погрубей батиста.
Губернский старый городок.
О нет! Губернским был когда-то.
Как много прожито годов!
Как много чисел! Где же даты?
Достаточно житейских драм —
Мы, к сожаленью, только люди,
Спешим по крохотным делам,
Соседей, родственников судим.
И — предпочтительней уют.
О, как приятно бить баклуши.
Мой эгоизм есть абсолют!
Мертвеют постепенно души.
Грохочет пыльный грузовик,
Везёт неведомые грузы.
У бакалеи стал старик,
Безденежье есть род обузы.
Ну а идущий — кто таков?
Герой, сошедший с электрички,
К реальности насколь суров?
Жаль, не в ходу сегодня брички.
Куда идёт? Хоть в никуда.
Приехал, вероятно, в гости.
Иные любим города,
В других — заходимся от злости.
Воспоминания всегда
Влияют сильно на судьбину.
Когда не нравится среда,
То хочется отдаться сплину.
Окно открытое. Герань
Горит, горит, не обжигая.
И дремлет кот. Куда ни глянь
Повсюду жизнь. Порой блажная.
Окно вон то — как натюрморт.
Густеет жизнь. Мигает сонно
Огромный кот — он распростёрт
На подоконнике неровном.
Да, здесь живут не первый год —
Домишка старый покосился.
Выходит некто из ворот,
А дома сумрак разместился.
Представим лучше дачный рай,
Ваш домик скрыт в зелёной пене.
Бездельничать ужасно рад
Герой, а с ним играют тени.
На карте место показать
Легко — да незачем, наверно.
Жаль, от себя не убежать —
Банально это, очень скверно.
А думать о высоком лень,
Хоть от спанья гнетёт усталость.
Однако, кончен новый день,
И...отчего томит усталость?
Всё происходит в свой черёд.
Старик шуршит своей газетой.
А молодёжь гулять идёт,
Парк примет их порою летней.
Но, как известно, голова
Болит едва ли за чужого.
Что лучше — люди иль слова?
Напрасно сказанное слово
В зачёт не примут...и оно
В огромный вязкий омут канет.
Чернеет старое окно.
И на душе погано станет.
Герой на камень налетел —
Хватил, наверно, братец лишку.
Усвоить норму не сумел,
И не сдержать теперь отрыжку.
Жизнь не представить без прикрас,
Пугает в тексте опечатка.
-Я снова думаю о вас,
моё признанье будет кратко...
Я представляю патефон,
Который мучает пластинку.
И растворит героя фон,
Вбирая чёткую картинку.
Стоят окрестные леса.
Они — за городской чертою.
Давно чужие голоса
Постыли всякому герою.
Я б может щёголем примчал
В слепой губернский городишко.
Жизнь и начало и финал
Мешает, не любя излишка.
* * *
Сколько надобно лет, чтоб налаженный быт сокрушить?
Календарь не влияет, поди, на житейские скрепы.
Быт дворянской усадьбы готов образцом послужить —
Образцом для чего? Для сегодняшней жизни нелепой.
О натёртый паркет разбивается солнечный луч.
Фортепьяно звучит...Эти пальчики нежной кузины!
Строго смотрит портрет. Смех порхает, срывается с круч
Слишком буйно разросшейся, колющей руки малины.
На розарий взглянув, представляешь разнеженный Юг.
Лето щедро повсюду — насколько усвоили Север?
Белый стол на поляне, плетёные кресла вокруг,
Обонянье ласкает медово обыденный клевер.
Ложка вязнет в варенье, как муха, а пчёлы свой мёд
Отдают неохотно. Гудит самовар по-старинке.
День проходит банально. И день, и неделя, и год.
Раскрываются веером милые чудо-картинки.
О политике речь как всегда...И мужчины опять говорят
О политике, или о бирже, как скучно, как скучно.
А кузина смеётся...смеётся всегда невпопад.
Лад романа изучен. И что его, милого, лучше?
Время дремлет в часах, ибо пышно представлен обед.
Серебристая стерлядь.Икра будто зёрна граната.
- Это чей же портрет? — в родословной ищите ответ.
- Это прадед . — Который? — Тот что был исчадьем азарта.
Вечер с картами. Или с зевотой. И сон-исполин
Охранит от всего, что способно уродовать душу.
Пруд с концертом лягушек. И даже не мыслится сплин.
Ах, пред явью я вовсе не трушу...не трушу...
Долго тянется время. А бричка так быстро летит!
И приехал герой погостить, а скорее всего пообедать.
Как известно из текста, у гостя хорош аппетит —
У помещика средней руки, что примчался к хозяину в среду.
Разумеется, всё как обычно — икра, заливное, балык.
Представленье жене. Комплименты. Опять комплименты.
Да, сегодня особо хорош под брусникой язык.
Пусть останется всё так как есть: золотые моменты.
Тем не менее — жалобы на захолустье, и снова мечты.
Ах, картина знакома: когда б не жена...И улыбка
Изменяет черты — изменяет, как время, черты.
Ибо знает приехавший — в жизни возможна ошибка.
Не дела...так ещё что-нибудь. И дорожная пыль
К сожалению, очень знакома разбитым колёсам.
И старинная вновь привлекает вниманье бутыль.
Веры нет разным старым, но вечным вопросам.
Задавать их порою уместно — но только себе.
Жёлтый солнечный мёд. Блеск паркета слепит укоризной.
У кузины с кузеном свои измененья в судьбе.
Гармоничная жизнь не встречается с чёрною тризной.
Не купись на лозу, не купись — обольщающий фавн
Избавленье предложит найти в стародавней бутылке.
Это проще всего. Ты в стремлении этаком равн
Дуролому-вознице, который всё чешет в затылке.
Донесёт чудо-тройка? Едва обретённый уют
Обернётся уловкой, изнанкою жизни, болотом.
Для помещика вряд ли логично искать абсолют.
Зашуршит ли газета?
Гнездо разорят для кого-то —
Для кого-то, кто хуже гораздо — гораздо! — но он
Претендует на быт, на уютные эти пределы.
Быт усадьбы помещичьей. Тёплый изысканный фон,
На котором маячит вполне одинокое тело.
Время всё же уходит совсем в никуда, в никуда...
Ни следов, ни знамений. И так иллюзорны картинки!
Города наступают.Растут и теснят города.
В них стекло и бетон. И нигде не видать паутинки.
Но покуда до города вёрст двадцать пять, тридцать пять,
И подкованы лошади, и отыскались делишки —
То и жить значит стоит! Но жалко надолго её покидать —
Эту чудо-усадьбу. Где вряд ли заплачут детишки.
И дорожная пыль оседает на лаковый бок.
Заливается лихо, серебряно, в дробь колокольчик.
Мы ускачем, ускачем, Ах, город, дай срок, дай же срок!
Эта стерлядь в трактире! Шикарный ломоть...или кольчик.
Мы ускачем...Найдётся куда. Губернаторский дом
Переполнен огнями. Виват! Торжествует дворянство.
А дела — на потом. А потом — суп с котом, суп с котом...
Несъедобно пространство.
* * *
Несъедобно пространство, мой друг!
Всё, что видим и знаем вокруг
Это только для глаз и для рук.
Городок тонет в зелени — он
Пережил не один легион
Наступавших, грозивших времён.
Татарва в середине веков
Посрубала немало голов,
Не потратив и горсточки слов.
Города предстают на пути.
Свищут стрелы — хоти не хоти —
Нам с тобой от судьбы не уйти.
А асфальт — он почти что нелеп.
В краеведческом видели герб?
Дорожают и водка, и хлеб.
Городок, городок, городок...
Осыпается наш потолок.
По спине пробежит холодок.
Ладный домик у серой реки.
В городишке живут рыбаки.
Жарить рыбу ловцам не с руки.
Замирая, троллейбус бежит.
С высоты открывается вид,
От которого сердце болит.
Человек для пространства — болезнь.
Ах, в желудке замучила резь.
В дебри города лучше не лезь.
Много дел, непонятных весьма.
Ожидал, но напрасно, письма.
От кого? Смерть напишет сама!
Эка шутку приятель загнул!
Интерьер. Опрокинутый стул.
Незаметно хозяин уснул.
Незаметен и я...ну а ты?
Ты приехал, сжигая мосты,
Убегая от злой пустоты,
Разбавляя реальность собой.
Но приехать способен любой.
Дверь с тяжёлой железной скобой
Отвори и скорее войди.
Много дней впереди.
Пошути...
* * *
Пошути с пустотой,
Иль пошутит с тобой
Пустота.
Это осень шумит,
Это сердце болит
У шута.
Что спасает от бед?
Современности нет,
Милый друг.
Жаль, тебя не найти
На изломах пути.
Что вокруг?
Речь бывает пустой,
Как вода — ключевой.
Что же мозг?
Недоволен тоской.
Это осень с клюкой.
Старый мост.
Это старость...стоят
Города будто в ряд
На пути.
И дорога пылит,
И дорога бежит.
Знай, лети.
Покосился забор.
Заштрихован собор —
Это дождь.
Неприятен отель —
Он, конечно, не цель —
Сколь хорош?
Неприятно бельё,
Не таскать же своё!
Не уснуть
Долгой ночью, когда
В голове города,
То есть путь.
И усадьбы-судьбы
Очертанья грубы.
Летний рай
Не узнать, как ни тщись.
Или это вот жисть
Кажет край?
Чай остыл, и пора
Спать, поскольку с утра
Снова в путь.
Постоялый бы двор
Распотешил бы взор —
Не вернуть.
Тоже скажешь — отель!
Карусель, карусель
Долгий год —
Крутит, вертит одних,
Сбросит их и других —
В свой черёд.
Мир господ и рабов,
Безответственных слов...
Много зла.
Торжество нищеты.
И, конечно, тщеты.
И глаза
Не глядели б на мир —
Он составлен из дыр.
Лишь она —
Эта осень с водой
Дождевой, золотой
Нам дана.
В ней спасенье от бед.
Городишки портрет
Написать!
А истории ритм,
Верно, ведает Рим —
Из руин не поднять.
Ритм ухвачен за хвост.
Сколь смущает погост
На пути?
Иллюзорно житьё
И твоё, и моё...
Ну почти.
Устаёшь говорить.
К чьим ногам положить
Эту боль?
Засыпай, приезжай,
Забывай, исполняй
Дуру-роль.
Не глаголь о добре.
А зимой в серебре
Мир хорош.
Много надо ли нам?
Поскреби по углам —
Наскребёшь.
Колыбельная не
Прозвучит в тишине.
Спи, герой.
Внешность лучше нутра.
Осень будет добра
К нам с тобой.
* * *
А город сон не вдохновит —
Со сна по сути взятки гладки.
Едва ли спишь.Какой-то вид
Сейчас с тобой играет в прятки.
И выиграть, увы, нельзя,
Поскольку ты закрыл глаза.
Знал монастырь немало бед,
Но вновь вернулся в лоно церкви.
Вот — изменяется сюжет,
И ныне церкви — снова в центре.
Ну а религии плоды
Сколь избавляют от беды?
Церковность путника спасёт.
Осенний ветер растревожит
Простор, зачёркивая год,
Который тело уничтожит.
Пугает ласковая смерть.
Молчит сереющая твердь.
Гуляем в старом городке,
И здесь пройтись довольно славно.
А с ветром быть накоротке
Приятно...или же забавно.
Герой едва ль щеголеват.
Какой объект смущает взгляд?
Объект блестяще-золотой —
Он выше леса, ниже неба.
Пусть хлеб нужнее нам с тобой —
Церковный купол ярче хлеба!
А колокольня хороша,
И значит радостна душа.
Обманет старая звезда,
Раз истина у нас под носом.
Аптека. Улица. Среда.
Потом четверг. И смотришь косо.
А мир взирает на тебя,
Годами гриву серебря.
Бред угнездился в голове.
Аптека. Булочная. Домик.
Листва осенняя в траве.
Известный пошловатый комик
С рекламы весело глядит.
Век ясен. А душа болит.
Ступай скорей в свой век, дружок!
У нас не сыщешь нужной брички.
А у непосвящённых шок
Способны вызвать электрички.
И городок не стоит слов.
И собеседник был таков.
Иною явью соблазнён,
Куда-то скрылся собеседник.
В пространстве растворился он.
Среда сегодня? Понедельник?
Ведь было лето? Это так.
Но осень — это ж не пустяк.
Гремит, качается вагон.
Куда уносит электричка?
Герой исчез. Остался фон.
Герой исчез. Умчалась бричка.
Но лабиринт не покорён,
Пойми — насколько пройден он.
Ты в лабиринте человек
Бредёшь уже не первый век.
Вокзал, дома, кривой забор,
Листва, деревьев разговор...
В твоём мозгу и ложь и зло —
Но если на душе светло,
О зле не стоит вспоминать.
А явь чревато отрицать.
Чем подсластить свою судьбу,
Раз всё равно лежать в гробу?
Какой оставить мемуар,
Раз ночью мучает кошмар?
Достаточно на свете тем.
На свете очень много тел,
И, вероятно, много душ.
День на событья ныне дюж.
А сколько вам потребно их
Событий — радостных, цветных.
Остался город — и герой
Весёлой летнею порой
В него приехавший навек —
Обыкновенный человек.
А ныне осень полнит взгляд.
И я увиденному рад.
Сегодня солнце, завтра дождь,
И ничего уже не ждёшь
От календарного сюжета
Однако, вроде было лето?
Спешит, качается вагон —
Герой уехать обречён,
Хоть не к тому стремился он.
Под стук колёс не стоит спать —
Уж лучше песенку слагать.
* * *
Спеть ли песню об уютном
невеликом городке?
О скрипучем, очень утлом
Над речушкою мостке...
О капусте в огородах,
Той — зелёно-шаровой.
Об осенних непогодах,
О зиме, насколько злой?
О дороге ли случайной,
Что приводит в городок...
О церквушке с тёплой тайной,
Где так низок потолок.
О пахучем старом быте,
О банальных мелочах.
Трёт жена бельё в корыте.
А герой совсем зачах.
О житейских перспективах,
Что до ужаса просты.
Во дворах везде крапива,
Всюду заросли густы.
О реке, текущей вечно
В отдалённые края.
Рыбаки сидят беспечно.
А рыбак и ты, и я.
О ерше, что трепыхнётся,
Вздыбив острый гребень свой.
О водице из колодца,
Столь бодряще-ледяной.
О простых деталях быта
В покосившихся домах
Снова вспомнится корыто,
Пыль двора, как серый прах.
О дубах, о старых липах,
Молодых же не найдёшь.
Что на наших пишет лицах
Жизнь — едва ли ты прочтёшь.
Завела меня тропинка,
Закружил меня вокзал.
Это крутится пластинка,
Но не радует вокал.
Спеть ли песню, спеть ли песню...
Церкви старые стоят.
Мимо них гуляя здесь я,
Представлял то рай, то ад.
Всё же песня лучше водки.
Убегает вдаль река.
И качает в серой лодке
Одиночку-рыбака.
 Скачать произведение
|
Работы автора: Василек и водяной Индекс опоры Сгореть стихами для других все работы
|
