Творчество: Игорь Кузнецов

Тайная ода

Конец и сладостный и нежный —

   забыв борьбу, паденьем славным

   Пляс завершить и лечь небрежно

   На мягкий мох всем телом плавным.

    Поль Валери, Тайная ода

КРАТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

   

   Сегодня особую значимость для судеб русского народа приобретает разговор о том историческом наследии, которым мы обладаем и которое рискуем в одночасье потерять. Потерять по причинам, осознаваемым нами или нет, в точном соответствии с мерой нашего понимания уроков настоящего и прошлого России.

   Речь идет не только о родословной каждой конкретной русской семьи, но и о крупных исторических событиях. Ведь время неопровержимо доказало, что существуют взаимосвязанные экономические и политические интересы отдельных государств, и мы верим, что с ростом меры понимания нам будут приоткрываться все новые, порою весьма неожиданные нюансы, казалось бы, всем хорошо известного.

   Именно поэтому автор снова и снова обращается к полузабытым сегодня историческим событиям, определившим содержание предпринятого исследования в соответствии с Концепцией, ориентированной на пристальное обозрение и подлинное понимание исторического наследия России.

   Будущее наверняка еще не раз заставит нас задуматься над принципиально новыми возможностями, которые открывает предлагаемый подход. Вместе с тем, книга обращает внимание читателей на актуальные и по сей день принципы и методы соперничества великих держав, в частности, в вопросах контроля ключевых морских и океанских рубежей. В частности, защита интересов России от угроз извне (русских торговых кораблей от пиратства) была осуществлена сильнейшим ходом русской дипломатии: в основу восстановления стратегического равновесия в Старом и Новом Свете легла система морского нейтралитета.

   Особенно удачно и плодотворно автор работает в жанре прозаической миниатюры. Он пишет простым, но насыщенным языком. Ему удаются яркие, запоминающиеся образы и мгновенные зарисовки русской природы. Предлагаемые прозаические тексты глубоко поэтичны и музыкальны, а большинство миниатюр звучат как философские стихи в прозе. В целом, эти тексты отличают тонкий лиризм, высокая культура слова и гуманизм. Язык их чист и прозрачен, напоминает о лучших традициях классической малой прозы России.

   

   

Но память ткала ткань и вскоре

   Прожитой жизни горький след

   Он в каждом узнавал узоре

    Гийом Аполлинер

ИЗ КНИГИ

   ЛЮБОВЬ МОЯ БОЛИТ

МИССИЯ КНЯЗЯ БАРЯТИНСКОГО

Великие люди держатся друг за друга,

   и этим держат родную землю:

   крепкое державство!

   Сергей Соловьев

   

   В 1773 году русским посланником при Версальском дворе был назначен князь Иван Барятинский. Ему предписывалось прежде всего называться «Легатус», то есть полномочный министр, и ни за что не отступать от этого требования: «чтоб господин Генерал-майор во все время будущего министерства, наблюдая скромное звание породы, подать о себе выгоднейшие импрессии и сделать персону свою приятною Двору и всей публике, а особливо министерству. Ибо сей путь есть лучший, надежнейший и кратчайший к приобретению общего почтения и поверенности».

   Венский двор, видя союз России с Пруссией, стал потворствовать французским интересам на счет русских. «Франция сугубо огорчилась, чувствуя, что инфлуэнция России рождается и основывается на приметном ущербе собственно ей». Первенствующий же министр, дюк Шуазель, полагая в том персональную свою честь, стал хвастаться позволенными и непозволенными, используемыми им способами, а также их результатами. «Он, бья в набат у всех Франции союзных дворов, распространил повсюду свои интриги».

    «В Швеции, растравляя разномыслие нации, искал он всеми мерами опровергнуть вольности ее и тем самым сделал для нас из сей короны опасного и активного соседа. Данию обольщал выгоднейшими предложениями, внушая ей прямо, что Россия ее обманет. В Польше вселял между легкомысленными и суеверными людьми фанатичество, а когда оно полным пламенем возгорело, в то же время мятежникам, оружие противу нас восприявшим, помогал не только тайно, но и явно советом, деньгами и людьми.

   Главное же его стремление было при Порте Оттоманской, где самые ненавистнейшие средства истощены были к приведению ее на войну». Словом, везде французские шиканы и обиды. Сюда относится «учиненное вдруг нескладное затруднение в корпусе королевских Ее Императорскому Величеству грамот, несмотря на прежние примеры, а также и нахальный захват в Лондоне у нашего посла занятого им места в королевском дворце и на публичном бале».

   Что касается Англии, «то Лондонский Двор, при всяком случае, когда только который ни есть из Бурбонских домов в море покажется, с превосходными силами вопреки ему предстанет, и весьма легка пойдет там на драку...»

   Из всего этого и последующих драматических событий князь Барятинский не мог не вынести убеждения, что необходимо быть весьма осторожным к любым предложениям Версальского кабинета. К тому же граф Панин категорически предписал все сообщения, делаемые ему французским министром, принимать только «на донесение до Императорского правительства» и отделываться общими «терминами, прибавляя слегка и как бы собственно от себя, но отнюдь не именем Двора».

   

   

*

   

   В январе 1774 года князь Барятинский прибыл в Париж и удостоился со стороны Людовика XV благосклонного приема. Но, в связи с проблемой посредничества Франции между Россией и Турцией, над русско-французскими отношениями сгустились тучи.

   «Невероятно, — писал князь Барятинский, — до какой степени простирается здесь ненависть к нашим успехам. Находящиеся здесь поляки в великом горе. Австрийский посол очень мало оказывает мне откровенности. Если что говорит, то только в общих, с двойным смыслом выражениях».

   Стремительно развивавшиеся события все более выпукло обозначили интересы великих держав. В начале 1780 года Императрица Екатерина II выдвинула свою знаменитую идею «вооруженного нейтралитета». В Высочайшем рескрипте от 27 февраля 1780 года на имя князя Барятинского изложены известные обстоятельства, заставившие Императрицу принять действенные меры для защиты внешнеэкономических интересов России.

   В виду настоятельной потребности охранять права нейтральной торговли «признали Мы необходимым уже долгом политики нашей заблаговременно, и прежде, чем оскорбление Российского торгового флага преобразится во вредную привычку, употребить, со своей стороны, к совершенному ограждению и обеспечению его, все от нас и державы нашей зависящие пособия с твердым однако же предположением свято и ненарушимо согласовать оные в продолжении настоящей войны с правилами строжайшего беспристрастия и нейтралитета.

   Вследствие того решились Мы на первый случай и доколе крайняя необходимость не принудит нас, против воли и желания, к сильнейшим поступкам, на следующие две меры:

   1) на отправление нынешним летом в Северное море двух кораблей и двух фрегатов, для удаления их тамошних вод всяких арматоров и обеспечения к портам нашим свободного плавания всех вообще дружеских народов;

   2) на вооружение из флота при Кронштадте 15 кораблей и 4 фрегатов, и на содержание их в такой готовности, чтобы они по первому повелению в море пуститься могли».

   

   

*

   

   С целью объяснить воюющим державам (Англии и Франции) мотивы принятых мер и цель их Императрица решила показать «всей Европе» законность ее требований и мероприятий. Сообщенную князю Барятинскому декларацию по этому вопросу он должен был вручить графу Верженну и при передаче «бдительно примечать, какую импрессию» она произведет на графа.

   «Сей самый выгодный оборот, — говорилось в декларации, — надлежит единственно относить к изъявленной Нами твердости, а отнюдь не к деятельной перемене в мыслях и правилах тех держав, поскольку оные у них основаны на старой привычке и на старых предрассудках. Дабы зачатое Нами и так далеко уже доведенное здание новой системы морского нейтралитета по первоначальным естественным правам безостановочно довести до конца и узаконить навсегда к общенародной пользе в истинном его свете и разумении, решились Мы разделить российский флот на три эскадры и отправить их в Северное, Средиземное море и Атлантический океан для охранения русского и союзников мореплавания.

   Конечно, не токмо мир будет последствием, но путь этот свойственен к восстановлению существующего равновесия в Европе. Однако надлежит предписать точные и обстоятельные узаконения, дабы мореплавателей единожды и навсегда охранить от пиратства, производимого от Англии.

   В своем донесении Екатерине II князь Барятинский писал 2 (13) апреля 1780 года: «Благоразумные люди говорили в Париже, что в характере английской нации более суровости, отважности и, можно сказать, и дикости, нежели во французском и гишпанском народах. Поэтому нужно бояться только англичан, но не французов или испанцев. Сверх того, все здравомыслящие люди во Франции мечтают о сочинении общественного морского регламента на случай войны для нейтральных держав...»

   

   

*

   

   Обратимся теперь к собственно миссии князя Барятинского в вопросе посредничества России при заключении Версальского мирного трактата. Предупреждая ироническую улыбку глубокоуважаемого читателя, сделаем это не торопясь и строго документально.

   Как хорошо известно, что Англия наотрез отказалась допустить на мирный конгресс в Вене представителей Американских Соединенных Штатов. Вследствие такого отказа начатые мирные переговоры не привели к желаемому результату и были перенесены в Версаль.

   Для участия в переговорах Императрица Екатерина II назначила посланника князя Барятинского и статского советника Моркова быть посредниками между воюющими державами...

   Австрийский канцлер, князь Кауниц еще в самом начале переговоров указывал на то, что это — удобный случай узаконить правила вооруженного нейтралитета в окончательном мирном трактате. Однако Императрица предвидела огромные трудности в достижении этой цели. Князю Голицыну было предписано представить Римскому Императору следующие соображения по этому предмету:

   Во 1) посредничество представляется удобным случаем для «преклонения Англии, Франции и Гишпании к узаконению правил нейтралитета» в мирном трактате.

   Во 2) если очевидно, что такое предложение будет отвергнуто воюющими державами или одной Англией, то лучше его не делать.

   В 3) Франция и Испания, вероятно, затруднения в этом деле не сделают, «ибо они на деле испытали, колико им посреди войны действия той системы выгодны были».

   В 4) что Англия непризнанием правил морского нейтралитета некоторым образом «воспрекословит своему собственному поведению, когда она фактически им повиновалась, если не из удостоверения в правоте их, то по крайней мере уступая нужде обстоятельств».

    В 5) «что мы весьма удалены установленные нами четыре первые правила морского нейтралитета почитать достаточными на все возможные случаи, но что, по крайней мере, каковы они есть, много уже пользы принесли».

   В 6) ручательство мирных трактатов со стороны обоих Императорских дворов может иметь место только в том случае, если правили нейтралитета будут приняты воюющими державами в трактате.

   Однако не было никакой возможности включить начала вооруженного нейтралитета в Версальские мирные трактаты: все воюющие державы жаждали мира и не согласились затруднять этим вопросом их подписание.

   Граф Верженн сообщил русским посланникам, что Англия ни за что не согласится на включение в мирные трактаты Екатерининской декларации о нейтральной торговле, благодаря которой «система морского нейтралитета сделается убедительною генерально для всех народов и на все времена».

   Русские посланники имели на эту тему беседу с герцогом Манчестером: «Итак, сего дела (морского нейтралитета) в мирные пункты и не думаю я, чтобы можно было включить, а оное совсем почитать должно посторонним. Я же на оное и не уполномочен: мне только поверено подписание мира. По окончании же сего дела я с вами по поводу признания правил вольной торговли и мореплавания нейтральных, когда вам будет угодно, в разговоры вступать буду».

   При общем донесении князя Барятинского и Моркова по итогам переговоров в Версале, они препроводили в Санкт-Петербург «оригиналы» Версальских трактатов. Оба посредника удостоились искренней благодарности от представителей всех воюющих держав, участвовавших в заключении Версальских мирных трактатов.

   Таким образом, документально подтверждается известный в узких кругах, но малоизвестный широкой публике и тщательно замалчиваемый до сего времени факт активнейшего участия России в заключении Версальского мира 1783 года, в трактатах которого была фактически признана политическая независимость Соединенных Штатов Северной Америки.

   Раскроем некоторые из страниц этой «Декларации», составленной по обычаю того времени, на двух языках, — французском и русском.

   

   

ДЕКЛАРАЦИЯ

   

   Мы, уполномоченные министры Ея Императорского Всероссийского Величества, действуя в качестве посредников в деле умиротворения, объявляем, что трактат о мире, подписанный сегодня в Версале, между Е.В.Британским и Е.В.Католическим, с двумя приложенными к нему отдельными статьями, входящими в его состав, равно и со всеми постановлениями, условиями и обязательствами, в оном содержащимися, был заключен при посредничестве Ея Императорского Всероссийского Величества.

   В удостоверении сего и т.д.

   В Версале, 3-го сентября 1783 года.

   (М.П.) Князь Иван Барятинский.

   (М.П.) А. Морков.

   

   Идентичная декларация была подписана в то же день представителем Его Императорского и Королевского Апостолического Величества графом де Мерси-Аржанто.

   

   

* * *

   

   Во имя пресвятыя и неразделимыя Троицы, Отца, Сына и Святаго Духа.

   Аминь.

   Да будет ведомо всем, кому сие надлежит, или может в каком-либо отношении надлежать.

   Светлейший и державнейший Государь Карл Ш, Божьей милостью король Испании и Индии и пр.

   

   и светлейший и державнейший Государь Георг Ш, Божьей милостью король Великобритании, герцог Брауншвейгский и Люнебургский, верховный казначей и курфюст Священной Римской Империи и пр.,

   одинаково желая прекратить войну, несколько лет удручающую их государства, согласились принять сделанное им со стороны Их Величеств Римского Императора и Императрицы Всероссийской предложение об их вступлении в это дело и о посредничестве.

   Но Их Католическое и Британское Величества, будучи одушевлены взаимным желанием ускорить восстановление мира, сообщили друг другу о таковом похвальном своем намерении, и Небо благословило его в такой степени, что им удалось установить основания сего мира подписанием предварительных статей в Версале 20-го января сего года.

   Их реченные Величества король Испанский и король Великобритании, вменяя себе в долг дать Их Императорским Величествам блестящее доказательство своей признательности за великодушное предложение их посредничества, сообща пригласили их содействовать завершению великого и спасительного дела мира, их участием, в качестве посредников, в окончательном трактате, подлежащем заключению между Их Католическим и Британским Величествами.

   Их реченные Императорские Величества, соблаговолив принять это приглашение, назначили своими представителями:

   Е.В.Римский Император сиятельнейшего и превосходитель-нейшего сеньора Флоримон графа де Мерси-Аржанто, виконта де Лоо, барона де Кришенье, кавалера Золотого Руна, камергера, действительного тайного советника Его Императорского и Королевского Апостолического Величества, и своего посла при Его Христианнейшем Величестве.

   и Е.В.Императрица Всероссийская:

   сиятельнейшего и превосходительнейшего сеньора князя Ивана Барятинского, генерал-лейтенанта армий Ея Императорского Всероссийского Величества кавалера орденов Св.Анны и шведского Меча, и своего полномочного министра при Его Христианнейшем Величестве,

   и сеньора Аркадия Моркова, статского советника Ея Императорского Всероссийского Величества и своего полномочного министра при Его Христианнейшем Величестве.

   Вследствие сего Их реченные Величества король Испанский и король Великобритании назначили и утвердили своими уполномоченными к заключению и подписанию окончательного мирного трактата, а именно:

   Король Испанский

   сиятельнейшего и превосходительнейшего сеньора Петра Павла Албарка де Болеа, Хименец д’Аранда и Кастельфлоридо, маркиза де Торрес и пр., своего посла при Его Христианнейшем Величестве,

   и король Великобритании

   сиятельнейшего и превосходительнейшего сеньора Жоржа герцога и графа Манчестера, виконта Мандевилль и пр., своего чрезвычайного и полномочного посла при Его Христианнейшем Величестве,

   которые, по размене своих обоюдных полномочий, согласились о нижеследующих статьях:

   

   

Статья 1

   

   Пребудет христианский, всеобщий и вечный мир как на море, таки на суше, и искренняя и постоянная дружба восстановится между Их Католическим и Британским Величествами, их наследниками и преемниками, королевствами, государствами, провинциями, землями, подданными и вассалами, какого бы то ни было звания и состояния, не исключая никаких ни мест, ни лиц. Вследствие сего Высокие договаривающиеся стороны приложат величайшее внимание к тому, чтобы поддержать эту дружбу и взаимные сношения между собою и их сказанными государствами и подданными, не дозволяя отныне ни с той, ни с другой стороны совершать никаких враждебных действий ни на море, ни на суше, по какой бы причине или под каким бы предлогом то ни было.

   Они будут тщательно избегать всего, что могло бы в будущем изменить счастливо восстановленное единение, стараясь, напротив, при всяком случае предоставлять друг другу все то, что могло бы споспешествовать их обоюдной славе, интересам и выгодам, не оказывая никакой ни помощи, ни покровительства, ни прямо, ни косвенно, тем, кто пожелал бы причинить какой-либо вред той другой Высокой договаривающейся стороне. Все, что могло бы быть учинено и совершено ранее или со временем только что оконченной войны, предается забвению и общей амнистии.

   

   

Статья 2

   

   Основанием и опорою мира и настоящего трактата служат: Вестфальские трактаты 1648 года; Мадридские 1667 и 1670 годов; трактаты о мире и торговле Утрехтские 1713; трактат Баденский 1714; Мадридский 1715; Севильский 1729; окончательный трактат Ахенский 1748; трактат Мадридский 1759 и окончательный Парижский 1763 года. На сей конец они все возобновляются и подтверждаются самым формальным образом, равно как и все вообще трактаты, которые существовали между Высокими договаривающимися сторонами до войны, и именно все те, кои поименованы и возобновлены в вышеупомянутом окончательном Парижском трактате самым формальным образом, и считаются как бы занесенными сюда от слова до слова, так что на будущее время они должны быть в точности соблюдаемы во всем их содержании и обоюдно свято исполняемы во всех постановлениях, кои не отменены настоящим мирным трактатом.

   

   

Статья 3

   

   Все пленные, взятые тою и другою стороной как на суше, так и на море, и заложники, задержанные или данные во время войны и до сего дня, будут возвращены без выкупа, не позже шести недель, считая со дня размена ратификаций настоящего трактата, причем каждое государство уплачивает авансовые расходы, которые были сделаны на прокормление и содержание пленных государем той страны, где они отбывали свой плен, по распискам и в соответствии ведомостям и другим подлинным документам, которые будут представлены сторонами.

   Взаимно будут даны ручательства в том, что долги, которые могли быть сделаны пленными в государствах, в коих они содержались до совершенного своего освобождения, будут уплачены.

   Все корабли, как военные, так и купеческие, которые были бы взяты до истечения сроков, условленных для прекращения военных действий на море, будут возвращены особо добросовестным образом, со всем экипажем и грузами.

   К исполнению этой статьи будет приступлено немедленно по размене ратификаций сего трактата.

   

   

Статья 4

   

   Король Великобритании уступает в полную собственность Его Католического Величества остров Минорку. При сем разумеется, что постановления, занесенные в следующую статью, будут иметь силу в пользу британских подданных на вышеупомянутом острове.

   

   

Статья 5

   

   Его Британское Величество уступает, кроме того, и гарантирует полную собственность Его Католическому Величеству на Флориду восточную, равно как на Флориду западную. Его Католическое Величество изъявляет согласие на то, чтобы жители британские или иные, состоящие в подданстве короля Великобритании в названных землях, могли в полной безопасности и свободно удалиться, куда им вздумается, и могли продать свои имения и вывести свою движимость, не подвергаясь ни в этом, ни в личном отношении никаким стеснениям при своем выселении, ни под каким предлогом, кроме как в случае долгов или уголовного дела. Предельный срок для сего выселения устанавливается в 18 месяцев, считая со дня размена ратификаций настоящего трактата. Но если английские собственники, вследствие ценности их владений, не могли отчуждить их в сказанный срок, то Его Католическое Величество даст им на сей конец соответственные отсрочки. Сверх того постановляется, что Его Британское Величество будет иметь право вывести из восточной Флориды все могущие принадлежать ему вещи, как то: артиллерию и другие.

   

   

Статья 6

   

   Принимая во внимание, что намерение обеих Высоких договаривающихся сторон заключается в том, чтобы, насколько возможно, предупредить все поводы к жалобам и несогласиям, к коим в прежнее время приводила красильного дерева, или канпеша, и так как многие английские заведения для сей цели образовались и распространились на испанском континенте, то положительно постановляется, что подданные Его Британского Величества будут иметь право рубить, грузить и перевозить красильное дерево на участке, который находится между реками Валлиз или Беллезе и Рио-Хондо, причем течение названных двух рек принимается за неотменяемые границы, так что судоходство на них будет общим для двух народов, а именно: по реке Валлиз или Беллезе от моря вверх по течению до озера, или мертвого рукава, который вдается в земли и образует перешеек или горло с другим, подобным же рукавом, который идет со стороны Рио-Нуево или Ней-Ривер, так что раздельная черта прямо пересечет сказанный перешеек и упрется в другое озеро, образуемое водами Рио-Нуево или Ней-Ривер до его течения; упомянутая линия будет продолжаться по течению Рио-Нуево, спускаясь до ручья, источник коего обозначается на карте между Рио-Нуево и Рио-Хондо и который впадает в Рио-Ондо; этот ручей будет составлять также общую границу до своего соединения с Рио-Ондо, и отсюда она пойдет вниз по Рио-Хондо до моря. Все это обозначено на карте, которой уполномоченные обоих государств рассудили на благо воспользоваться, дабы установить условленные пункты, с тем, чтобы между обоими народами царствовали добрые сношения и чтобы рабочие, порубщики и мастеровые английские не могли переходить за границы, по их неизвестности.

   Обоюдные комиссары определят удобные места на вышеозначенной территории, где бы подданные Его Британского Величества, занимающиеся эксплуатацией дерева, могли беспрепятственно строить дома и магазины, необходимые для них, для их семейств и их имущества и Его Католическое Величество обеспечит им пользование всем тем, что установлено настоящей статьею, разумеется при сем, что эти постановления ни в чем не отменят прав его верховной власти.

   Вследствие сего, англичане, которые находились бы в других местах на испанском континенте, или на каком-либо из островов, принадлежащих к этому континенту, по какой бы ни было причине, соберутся в кантоне, который только что очерчен, в срок в 18 месяцев, считая со дня размена ратификаций. Для сего им будут посланы повеления от Его Британского Величества, а Его Католическое Величество прикажет своим губернаторам предоставить сказанным англичанам всевозможные облегчения для перехода их на поселение, условленное в настоящей статье, или же удалиться, куда им вздумается.

   Равным образом постановляется, что если ныне на упомянутом участке оказались укрепления, сооруженные в прежнее время, то Его Британское Величество прикажет все их снести и даст своим подданным повеление не строить новых.

   Английским жителям, которые водворятся для рубки дерева, будет дозволено свободно заниматься для своего прокормления рыболовством по берегам сказанного участка или на островах, которые будут находиться против него, не подвергаясь за сие никаким беспокойствам, лишь бы они отнюдь не поселялись на сих островах.

   

   

Статья 7

   

   Его Католическое Величество возвращает Великобритании острова Провидения и Багамские, все без исключения, в том состоянии, в каком они находились, когда были завоеваны Испанским королем. Постановления, внесенные в 5 статью сего трактата, будут иметь силу одинаково в пользу испанских подданных на островах, в настоящей статье означенных.

   

   

Статья 8

   

   Все земли и территории, которые были бы или могли быть завоеваны в какой бы ни было части Его Католическим или Его Британским Величеством и которые не включены в настоящий трактат ни в качестве уступаемых, ни в качестве возвращаемых земель, будут отданы обратно без затруднений и не требуя вознаграждения.

   

   

Статья 9

   

   Немедленно по размене ратификаций обе Высокие договаривающиеся стороны назначают новых комиссаров для разработки новых соглашений о торговле между двумя нациями на основе взаимности и обоюдной пользы, каковые соглашения должны быть окончены и заключены в течение двух лет, считая от первого января 1784 года.

   

   

Статья 10

   

   Ввиду необходимости назначить определенное время для сдачи и очищения земель, которые должны быть произведены каждою из Высоких договаривающихся сторон, постановляется, что король Великобритании повелит очистить восточную Флориду в трехмесячный срок по ратификации настоящего трактата, или и ранее, если будет возможно.

   Равным образом король Великобритании вступит во владение островами Провидения и Багамскими, всеми без исключения, в трехмесячный срок по ратификации настоящего трактата, или и ранее, если будет возможно.

   Вследствие сего каждою из Высоких договаривающихся сторон будут посланы необходимые приказания, с обоюдными паспортами, на корабли, которые их привезут немедленно вслед за ратификацией настоящего трактата.

   

   

Статья 11

   

   Их Католическое и Британское Величества обещают соблюдать искренне и добросовестно все содержащиеся и постановленные в настоящем трактате статьи и не потерпят их нарушения, ни прямого, ни косвенного, со стороны обоюдных своих подданных. Высокие договаривающиеся стороны гарантируют друг другу вообще и взаимно все постановления настоящего трактата.

   

   

Статья 12

   

   Торжественные ратификации настоящего трактата, учиненные в правильной и надлежащей форме, будут разменены между Высокими договаривающимися сторонами в сем городе Версале в течение одного месяца или ранее, если будет возможно, считая со дня подписания настоящего трактата.

   В удостоверении сего и т.д.

   В Версале, 3-го сентября 1783 года.

   (М.П.) граф д’Аранда.

   (М.П.) Манчестер.

   

   

*

Отдельные статьи

Статья 1

   

    Некоторые из правооснований, приведенных договариваю-щимися Державами, как в полномочиях и других актах во время происходивших переговоров, так и в вводной части настоящего трактата, нельзя признать общепризнанными. Вследствие сего постановляется, что отсюда отнюдь не будет проистекать никакого вреда ни для той, ни для другой из реченных договаривающихся Сторон, и что правооснования, принятые или опущенные той или другой стороною по случаю сказанных переговоров и настоящего трактата не послужат поводом ссылаться на это обстоятельство, или выводить из сего какие-либо заключения.

   

   

Статья 2

   

    Стороны согласились и постановили, что употребленный во всех экземплярах сего трактата французский язык не будет иметь значения обязательного примера и не даст права ни на какие заключения и никоим образом не послужит к преосуждению той или другой договаривающейся Державы, и что впредь будет принимаемо в соображение то, что соблюдалось и что должно соблюдать в отношении и со стороны тех Держав, которые придерживаются обычая и правила давать и получать экземпляры подобных трактатов не на французском, а на другом языке; настоящий же трактат будет иметь такую же силу и значение, как если бы сказанный обычай был в нем соблюден.

   В удостоверении сего и т.д.

   В Версале, 3-го сентября 1783 года.

   (М.П.) граф д’Аранда.

   (М.П.) Манчестер.

   

   

* * *

Не так уж я боюсь. Ночь мягкая струится

    Меж смутных берегов — смеженных мертвых век.

    Она тиха, та ночь, как ласка смуглолицей,

    Как мед двух полюсов, закутавшихся в снег.

   

   Раймон Кено

ИЗ КНИГИ

   СВЕТОТЕНИ

ТЕАТР ЕВРОПЕЙСКИХ ИНТЕРЕСОВ

Россия умеет забывать оскорбления,

   она не нарушает своих трактатов и

   не отрекается от своих традиций...

   

   Переговоры о коммерческом трактате между Россией и Англией в начале 1795 года приняли весьма благоприятный оборот. В Санкт-Петербург вновь приехал бывший английский посланник Фиц Герберт, который внес в эти переговоры много доброжелательства и явил свое близкое знакомство с особенностями и нюансами современной торговли.

   Наиболее серьезным было разногласие насчет статьи английского проекта, в силу которой английским купцам было предоставлено право «торговать и продавать друг другу ими купленные товары, как русские, так и иностранные». Кроме того, английские уполномоченные приводили многочисленные случаи, когда русские подданные, заключившие контракты, отказывались их исполнять на том основании, что они были недееспособны по русским законам (сравним, любезный читатель с современными ссылками на «несовершенство действующего российского законодательства»). В конце концов это английское требование по трактату было также уважено. Однако, когда Чарльз Витворт стал требовать полной свободы ввоза в Россию английского пива, ему было категорически отказано ссылкой на необходимость покровительствовать русской пивоваренной промышленности.

   Наконец, английское правительство желало заключить торговый трактат не на восемь лет, а на гораздо больший срок ввиду «постоянства интересов» обоих государств. Однако Россия находила, что торговые обороты постоянно развиваются по восходящей, изменяясь по отдельным видам продукции, и поэтому нецелесообразно заключать соглашений на более продолжительные сроки.

   Государственные интересы России и Англии утвердил новый союзный трактат, который был подписан в Санкт-Петербурге со стороны России — князем Безбородко, Кочубеем и графом Ростопчиным, а со стороны Англии — сэром Витвортом.

   Лондонский двор постоянно изъявлял желание, чтобы русская армия, руководимая генерал-лейтенантом Римским-Корсаковым и предназначенная действовать на Рейне, была отправлена в Швейцарию. Поэтому к трактату была присоединена особая дополнительная статья, относившаяся до соединения в Швейцарии двух русских армий под началом генералов Римского-Корсакова и Ребиндера.

   Таким образом, и это пожелание англичан было исполнено.

   Графу Воронцову было сообщено специальное решение Государя поддерживать в Швейцарии старые порядки «против галльских разбойников-революционеров». Но в то же время Император объявил, что он никому не позволит поживиться на счет Швейцарии или Италии, где русской армии под началом покрытого славой князя Суворова-Рымникского было суждено одерживать над французами одну победу за другой. Павлу I в то же самое время удалось подвигнуть Австрию на новую войну с Францией.

   Вслед за подписанием трактата, после кончины Екатерины II, оказалось, что Высокие договаривающиеся державы упустили из виду «сущий пустяк» — факт возникновения Северо-Американских Соединенных Штатов, бывших в момент заключения коммерческого трактата 1766 года под властью английского короля. В этой связи с целью предупреждения всяких недоразумений, в апреле 1797 года была подписана особая декларация, точнее определяющая смысл международного трактата от февраля того же года.

   

   

*

    Заключению Санкт-Петербургской конвенции относительно разграничения обоюдных владений России и Англии в Северной Америке предшествовала цепь трагических событий. Дело в том, что позиция, занятая английским правительством на Троппауском и Лайбахском конгрессах, сохранилась и на Веронском конгрессе, который был собран для обсуждения внутренних дел Испании. Под личным давлением Короля министерство лорда Ливерпуля согласилось принять участие в заседаниях Веронского конгресса. Однако это участие по решению английского правительства, должно было оставаться совершенно пассивным — на уровне наблюдателя. Сам лорд Лондондерри был намерен отправиться в Верону через Вену.

   Но в августе 1822 года он покончил жизнь самоубийством. Всего за несколько часов до этой трагедии с ним общались родные. Однако, опасные признаки еще не настолько явно обнаружились, поэтому за ним был установлен постоянный надзор и только. Но, воспользовавшись двумя минутами, когда остался один, он успел вскрыть ножом артерию.

   Известие об этом трагическом происшествии произвело в Англии самое тяжелое впечатление, которое вполне разделял Российский Император. В лорде Лондондерри Европа справедливо видела один из устоев европейского мира и торжества добрых начал в области международных отношений...

   Веронский конгресс усилил разногласия между Англией и Россией по поводу войны испанских колоний против метрополии. Английские министры под давлением национальных коммерческих интересов должны были поддержать развитие торговых отношений с восставшими испанскими колониями, а впоследствии раньше других признать их полную независимость.

    Русский посол весьма рассердился, когда Каннинг сказал ему, что дерзкое послание президента Монро вызвано Императорским указом 1821 года. Известно, что этим указом были разграничены русские владения в Северной Америке как на суше, так и на море. Было объявлено право русской прибрежной власти на 100 миль от берега, то есть на все Бегингово море и значительную часть Тихого океана, которые объявлялись русскими территориальными водами и внутренним морем.

   Когда указ Императора Александра I от 4 сентября 1821 года был получен в Лондоне, английское правительство передало его на заключение своих юристов. Последние дали заключение в том смысле, что этот указ противоречит общепризнанным началам международного права и нарушает права Англии.

   Российское Императорское правительство согласилось безотлагательно вступить в переговоры и Лондонским и Вашингтонским кабинетами «для устранения недоразумений», вызванных данным указом. «Государь желает, чтобы Ваше превосходительство (писал граф Нессельроде князю Ливену) на словах объявили английскому министерству о новых инструкциях, данных судам Императорского флота, отряженным для присмотра за нашими берегами в северно-западной части американского континента. Желательно, — прибавил граф Нессельроде, — чтобы английское правительство скорее сообщило конкретные доказательства в пользу своих претензий».

    Вместе с тем князю Ливену были сообщены инструкции, данные барону Туиллу, русскому посланнику в Вашингтоне, суть которых сводилось к следующему: никаких завоевательских замыслов Россия не преследует, охраняя законные права Русско-Американской компании над владениями, несомненно принадлежащими России.

   Несколько ранее русским крейсерам было приказано удаляться насколько возможно меньше от берега и ни в коем случае не распространять своего крейсерства дальше той линии, до которой Русско-Американская компания «действительным образом осуществляла свою привилегию охоты и рыболовства после возобновления ее Хартии в 1799 году. Государь основывает все принятые временные распоряжения на неопровержимом фундаменте мирного фактического владения».

   

   

*

Хотя коридоры истории становятся весьма

   узкими, человек не потеряет в них нить,

   связывающую его с бесконечностью.

   В основу дальнейших переговоров полагаются «политические удобства» и необходимость точнее определить границы обоюдных владений в Северной Америке. Кроме того, оба правительства были обязаны предложить России средства, обеспечивающие полную неприкосновенность ее владений и интересов.

   Английское правительство приняло предложенную Санкт-Петербургским кабинетом демаркационную линию их обоюдных владений в Северной Америке: по хребту гор, идущих вдоль берега Океана до горы Святого Ильи. Но оно при этом все-таки желало, чтобы пограничная линия была проведена более на запад от 139 градуса, предложенного Россией, с целью предупредить окончание русской границы в устье реки Макензи.

   В то же самое время Стратфорд Каннинг заявил нотой от 29 мая 1824 года на имя князя Ливена: «Мы считаем установленным принципом, что последует полное отречение от исключительных претензий на мореплавание и юрисдикцию в северной части Тихого океана, провозглашенных в сентябрьском указе 1821 года».

   Российское Императорское правительство энергично возражало против подобных английских требований. Однако затем оно согласилось уступить и объявило, что сентябрьский указ «не будет исполняться, поскольку он относится к пространству в 100 миль в открытом море, в котором он запрещает плавание иностранным судам». Оно согласилось также признать за английскими подданными право плавать по рекам, находящимся в черте русских владений.

   Но английское правительство в своих требованиях шло все дальше и дальше. Так, уже в августе 1824 года оно уже потребовало:

   1) права для своих подданных охотиться, ловить рыбу и торговать с туземным населением на вечные времена, в пределах территории, составляющей предмет спора, то есть от 59 до 54 градуса северной широты;

   2) свободы для английских подданных охотиться, ловить рыбу и торговать с туземными обитателями в продолжении 10 лет в другой части русских владений и на островах, начиная от 59 градуса северной широты до Берингова пролива. Наконец,

   3) английское правительство настаивало на открытии для его подданных на вечные времена порта Ситхе и Ново-Архангельска.

   Князю Ливену в этой связи было повелено объявить Лондонскому кабинету, что эти требования никогда не будут приняты Императорским правительством. Не может быть и речи о вечности права охоты или рыболовства, потому что это было бы равносильно отречению от своего территориального суверенитета. Даже Соединенные Штаты требуют признания права рыболовства только на десять лет, а не на вечные времена.

   Наиболее трудным оказался вопрос о той части берегового владения России, которая принадлежала ей «на американском материке, начиная от 56 градуса северной широты до пункта пересечения 141 градуса западной долготы».

   Государь полагал лучшим, чтобы горный хребет служил государственной границей между владениями обеих держав. Но английский уполномоченный в Санкт-Петербурге Стратфорд Каннинг решительно отказался исполнить это пожелание, и русское правительство уступило. 16 февраля 1825 года была подписана конвенция о разграничении обоюдных владений России и Англии в Северной Америке. Этим актом было упразднено исполнение указа 1821 года в части, касающейся международных отношений.

   Отметим для любознательного читателя, что препровождая в Лондон русскую ратификацию февральской конвенции, граф Нессельроде поручил русскому послу еще раз возвратиться к вопросу о разграничении хребтом гор с 56 градуса северной широты до пересечения 141 градуса западной долготы. Послу предлагалось сказать английским министрам, что если они уступят, то Государь усмотрел бы в этой уступчивости доказательство особенного дружелюбия Англии к нему.

   Но разумеется, что после ратификации конвенции нечего было и ожидать от английского правительства каких-либо уступок.

   Как говорится, что после драки кулаками-то махать...

   

   

*

Нужно, чтобы поведение всякого правительства

    было бы благородно, ясно народу и не вызывало бы

    никакого ложного толкования.

    В то время, когда проходили переговоры относительно разграничения северо-американских владений, Вашингтонское правительство возбудило другой, весьма важный, вопрос. Северо-американский посланник Мидльтон нотой от 5 декабря 1823 года обратился к Императорскому правительству с предложением отменить «каперство» и признать неприкосновенность частной собственности во время морской войны. В этой ноте приводилась следующая аргументация:

    Исходя из того положения, что частная собственность неприкосновенна в сухопутной войне, Вашингтонское правительство полагает, что и во время морской войны она должна быть неприкосновенна. Соединенные Штаты всегда стояли за такую безусловную неприкосновенность. Но теперь, когда «Государи Европы провозгласили предписания христианской религии правилами для своего поведения», когда принципы человеколюбия восторжествовали в запрещении торговли неграми, наступило время для признания полной неприкосновенности частной собственности как на суше, так и на море.

    В заключение Вашингтонский кабинет выразил уверенность, что Государь, основавший Священный Союз, не только одобрит изложенные в американской ноте соображения, на и обеспечит ее исполнение своей могущественной поддержкой. К американской ноте был приложен проект международной конвенции, в котором запрещались конфискация частных имуществ, репрессалии, насильственная вербовка, «каперство» и так далее.

    Российское Императорское правительство выразило свое полное сочувствие инициативе Вашингтонского кабинета, но поставило заключение международной конвенции в зависимость от согласия других морских держав в связи с тем, что оно положило себе правилом действовать сообща, а не сепаратно.

    Впрочем, граф Нессельроде предупредил князя Ливена, что он отлично понимает «затаенную цель американского предложения», которая не была достигнута вследствие решительного отказа Англии даже вступить в переговоры по данному вопросу.

    Что может быть красноречивее документа?

   Итак...

   

   

КОНВЕНЦИЯ

   ОТНОСИТЕЛЬНО РАЗГРАНИЧЕНИЯ ОБОЮДНЫХ ВЛАДЕНИЙ РОССИИ И АНГЛИИ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ

Во имя пресвятой и неразделимой Троицы

    Е.В.Император Всероссийский и Е.В.Король Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, желая утвердить существующие между ними связи доброго согласия и дружества еще более посредством постановления, основанного на взаимных выгодах, о разных предметах, относящихся как до торговли, мореплавания и рыбных промыслов обоюдных их подданных на Тихом Океане, так и до границ обоюдных владений их на северо-западном берегу Америки, назначили полномочных для заключения особой конвенции, а именно:

   Е.В.Император Всероссийский

   графа Карла Роберта Нессельроде, своего Действ. Тайного Советника, члена Государственного Совета, статс-секретаря, Управляющего Министерством Иностранных Дел и т.д.

   и Петра Полетику, своего Действ. Статского Советника и кавалера орденов Св.Анны первой степени и т.д.,

   а Е.В.Король Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии

   почтеннейшего Стратфорда Каннинга, Его Тайного Совета члена и магистра университета Кембриджского и проч.

   Которые полномочные по размене своих полномочий, найденных в надлежащем порядке, постановили и подписали следующие статьи:

   

   

Статья 1

   

   Постановляется с общего согласия, что во всех частях Великого Океана, обыкновенно Тихим Океаном именуемого, обоюдные Высоких договаривающихся Держав подданные могут пользоваться беспрепятственно и с полной свободою мореплаванием, производством рыбной ловли и правом приставать к берегам в таких местах, которые еще не заняты, для торга с природными тамошними жителями, наблюдая однако те же воспрещения и правила, кои в следующих статьях обозначены.

   

   

Статья 2

   

    Для предупреждения, чтобы предоставляемые обоюдным Высоких договаривающихся сторон подданным права мореплавания и рыбных промыслов на Великом Океане, не послужили предметом к торговле непозволенной, постановляется, что подданные Его Великобританского Величества не могут приставать в тех местах, где находится Российское селение, без позволения тамошнего правителя или начальника, а равным образом и Российские подданные не могут приставать без позволения ни к какому Британскому селению на северно-западном берегу.

   

   

Статья 3

   

    Черта разграничения между владениями Высоких договаривающихся сторон по берегу твердой земли и по островам Северо-западной Америки будет проведена следующим образом:

    Начиная с самой южной части острова, именуемого Принц Валлийский, каковая точка находится под 54 градусом 40 минутами северной широты и между 131 и 133 градусом западной долготы (считая от Гринвичского меридиана), вышесказанная черта протянется к северу вдоль по проливу, называемому Портландский канал до той точки твердой земли, где она касается 56 градуса северной широты. Отсюда черта разграничения последует по хребту гор, простирающихся в параллельном направлении с берегом до точки пересечения на 141 градусе западной долготы (от того же меридиана), и, наконец, от сей точки пересечения та же меридиальная линия 141 градуса составит в своем продолжении до Ледовитого моря, границу между Российскими и Великобританскими владениями на твердой земле Северо-западной Америки.

   

   

Статья 4

   

   В отношении к черте разграничения, определенной в предыдущей статье, разумеется:

    1. Что остров, именуемый Принц Валлийский, принадлежать будет России весь без изъятия.

    2. Что везде, где хребет гор простирается в параллельном направлении с берегом от 56 градуса северной широты до точки пересечения под 141 градусом западной долготы, отстоять будет далее десяти морских миль от Океана, граница между владениями Великобританскими и выше означенным берегом, яко долженствующим принадлежать России, проведена будет параллельной чертою с кривизнами берега и не может идти далее десяти морских миль от оного.

   

   

Статья 5

   

    Постановляется сверх того, что ни одна из двух сторон не может заводить никаких селений в тех границах, которые двумя предыдущими статьями владениями другой стороны назначены. Вследствие сего Великобританские подданные не могут заводить никаких селений ни на берегу, ни на краю твердой земли, заключающейся в границах Российского владения, так, как оные в двух предыдущих статьях показаны; а равно и Российским подданным не позволяется заводить никаких селений за оными границами.

   

   

Статья 6

   

    Разумеется, что подданные Его Великобританского Величества на пути своем, с которой бы стороны то ни было, как от Океана, так и с твердой земли, навсегда будут пользоваться правом плавать свободно и без всякого помешательства по всем рекам и речкам, кои, протекая в Тихий Океан, пересекают черту разграничения на прибрежном краю, обозначенном в 3 статье сей конвенции.

   

   

Статья 7

   

   Разумеется также, что в продолжение 10 лет, считая со дня подписания сей конвенции, корабли обеих Держав, или таковые же, принадлежащие обоюдным их подданным, могут заходить взаимно без малейшего помешательства во все внутренние моря, заливы, гавани и бухты, находящиеся по означенному в 3 статье берегу, для производства там рыбной ловли и для торга с природными тамошними жителями.

   

   

Статья 8

   

   Гавань на острове Ситхе, или Ново-Архангельский порт будет открыт для торговли и для кораблей Великобританских подданных в продолжение десяти лет, считая со дня, как ратификации сей конвенции будут разменены. Если же какой-либо другой Державе будет предоставлен срок более сего десятилетнего, то таковая же отсрочка будет предоставлена и Великобритании.

   

   

Статья 9

   

    Вышеизъясненная свобода торговли не простирается до торгу спиртовыми напитками, огнестрельным и белым оружием, порохом и другими военными снарядами; ибо Высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются не позволять, чтобы вышеупомянутые вещи были продаваемы или доставляемы каким-либо образом природным той страны жителям.

   

   

Статья 10

   

    Всякому кораблю Российскому или Великобританскому, который во время плавания по Тихому Океану принужден будет бурями, или по какому-либо приключению искать убежища в гаванях обоюдных сторон, позволяется исправляться там починкою, запасаться всеми нужными потребностями и выходить обратно в море без платежа иных пошлин, кроме портовых и маячных, точно таких же, какие для собственных судов в том месте установлены. Если однако же начальник корабля найдется в необходимости сбыть часть своих товаров для нужных ему издержек, то он обязан поступать по предписаниям и тарифам того места, где он находиться будет.

   

   

Статья 11

   

    В случае всяких жалоб, относящихся до нарушения статей сей конвенции, гражданские и военные начальства обеих Высоких договаривающихся сторон, не позволяя себе предварительно никакого самоуправства, или меры усилия, обязаны доносить о том в точности и подробно взаимным Дворам своим, кои обязуются оканчивать таковые дела полюбовно и по самой строгой справедливости.

   

   

Статья 12

   

    Сия конвенция будет ратификована и т.д.

   Во уверение чего и т.д.

   В С.-Петербурге, февраля 16-го (28-го) 1825 г.

   (М.П.) Граф Нессельроде.

   (М.П.) Стратфорд Каннинг.

   Русская ратификация от 3-го марта 1825 г.

   

   

* * *

Сегодня же, устав от круговых движений

   Двух стрелок на часах, я говорю, грустя:

   Позвольте мне пропеть, о тыща извинений,

   Пропеть вам жалобную песнь небытия.

    Раймон Кено

ИЗ КНИГИ

   НЕВИННОСТЬ И БЕЗДНА

ПИСЬМА ИЗ БЕЗДНЫ

Счастье всегда — за плечами.

   

   Здравствуй. Я не мог поговорить с тобой раньше и вот теперь рискую опоздать и не сказать самого главного. Пишу тебе из далекого далека. Поезда сюда не ходят, самолеты не летают, и все-таки верю, что выкарабкаться и вернуться мне удастся.

    Но поговорим сейчас.

    Ты знаешь, для меня почти все в нашей обыденности утратило цену. Как бы перестало весить. Окружающие вещи, суетные устремления и интересы — почти все. Словно их, выбросив за борт парохода, провожаю спо-кой-ным взглядом.

   Интересное это состояние — невесомость. Заодно оказалось, что я и сам давно потерян для многих моих близких и далеких людей. Кому нужен? Но сказано мудрым: все преходящее проходит.

   Вот только одна мысль засела во мне занозой — боюсь не успеть. Не успеть сделать все, что задумал. Боюсь за судьбу главного своего дела. Оно хоть и было с самого начала неподатливым и упрямым, с неслабым замахом, но всегда как бы таилось в тени.

   Теперь все стало выпуклым, надвинулось угрожающе. Пугает и душит нехватка минут и часов. Почти нет аппетита и сна — пытаюсь ухватить скользкое Время за хвост.

   И как же это хорошо, что у меня есть ты.

   Прошу тебя только об одном — прочитывай эти строчки, не откладывая, и отвечай хотя бы мысленно.

   Дружески обнимаю.

   Твой я.

   

   

ТАЙНА ДЕТСТВА

   

   Мы с тобою прекрасно знаем, как быстро забываются все ошеломляющие открытия детства. Но тайна его остается во многих из нас до самой смерти.

   Попытаемся сохранить в себе ребенка до глубокой старости. Сохраним его гений, его чистоту и непосредственность. Остроту и ясность мысли, незамутненность сознания страстями. Потрясает почти полное отсутствие стереотипов. Взрослые подчас выковырива-ют лучшие зерна из нежной детской души. Взамен — гибельный и бесплодный посев: пусть и он станет таким же, как мы. Пусть так же роется в дерьме этой жизни.

   Так его. Ату.

   Нужна доблесть и недетская сила, чтобы противостоять маховику «взрослой жизни». Но чаще всего машина запущена. Скорость почти набрана. Остается попроворнее вскочить на подножку по своему росту. А внизу и где-то сбоку остаются безжалостно растоптанные собственными ботинками робкие ростки гениальности.

   Побеги чистых чувств.

   Клочки идеалов.

   Но мы, внешне преуспевающие взрослые, стараемся даже не глядеть в эту сторону.

   

   

ЖИЗНЕННАЯ ТРОПА

   

   Огромность и бесконечность дороги, которую мы видим перед собой, стоя в начале жизненной тропы — это банальный обман зрения. Та же самая дорога при взгляде, брошенном уже с конца тропы, кажется куцым шатким тротуаром.

   И разные люди ведут себя здесь очень по-разному. Кто балансирует, машет руками, рискуя свалиться в грязь, а кто идет уверенным шагом. Кто — бежит, кто — трусит, кто — стоит.

   Следы одних теряются на этом тротуаре жизни потому, что они их сохранить не сумели, следы других — потому, что не захотели.

   Не оставляют следов в этой жизни пустоцветы, пустословы и пустоделы.

   

   

ГЕНИАЛЬНОСТЬ

   

   Совершенно уверен в том, что гениальны почти все рожденные люди. Однако редко кто сохраняет свою гениальность до старости.

   Гений одних гибнет в колыбели, других озаряет гений детства или юности, но он угасает в зрелые годы. И даже тех, кто бережно пронес этот огонек через всю жизнь, Вечность проверяет по итогу и материалу, в котором они воплотили свои творения.

   Цель одних эгоистична: я сам, мое эго. Вселенная должна, ну просто обязана вращаться вокруг меня, пупа. Эти люди обычно умирают молча, мало дав миру.

   Цель других — человечки, дети. Своеобразное эго увекове-чивания. Жизнь их суетна — в заботах о пропитании и жизненном комфорте своей семьи. Эти не дают миру погибнуть числом.

   Еще одна цель: дети-творения. Век открытий, изобретений короток — наука обновляется все быстрее. Срок жизни произведений искусства несколько дольше. Наиболее долговечны идеи. У них самый прочный материал: слово, музыкальный звук, знак.

   Осознание творцом своей цели делает его философом, проповедником или исповедником. Улучшается качество творений, совершенствуется структура. Повышается значимость сказанного в тишине для людей ныне живущих и тем более — для потомков.

   

   

ЛУЧШИЕ СЛОВА

   

   Есть изящное искусство — умение опутывать вязью слов.

   Оно сродни способности паука делать мастерски люльку для жданных гостей. И только зоркое сердце вовремя замечает тончайшую нить зарождающихся отношений. Предвосхищает подводные камни. Не позволяет броситься сквозь манящую пушистую пену на острые рифы. Чем глубже суть, тем прозрачней должна стать ее оболочка.

   Важно не пропустить время, когда в целебных словах особенно нуждаются — дорого яичко во Христов день. Выделяя наиболее типическое, учтем главные особенности, чтобы не потерялось само существо предмета.

   Быть понятным — вот искусство и признание для знающего. Лучшие наши слова проникнут в самое сердце Грядущего. Они — как иглы и как вбитые гвозди.

   

   

ПАУТИНКА ТРЕЩИН

   

   Ты сказал, что глубоко несчастен — тебя поразила любовь.

   Первым был страх — словно удар поддых, словно нож в ребра. Но вспомни, ты ведь сам хотел этого. Сам стремился и тосковал, чувствуя обделенность этим дивом.

   Вот теперь что.

   А может, это просто — очередная влюбленность? На ярком солнце это бывает.

   Помнишь, как ты сбежал, оттолкнув от себя человека, в чьей преданности не сомневался? Тебя поразило то, что она не борется с тобой за тебя, а принимает всего как есть, со всеми провалами и несовершенствами.

   Ты же искал идеала, и не оценил ее верность и доброту. Ведь был сильнее, и помогала не она, а ты ей во всем. И духовная общность была. А ведь это — надежный канат.

   Но как развилась у вас паутинка трещин? Тебе снова зачем-то понадобилось одиночество — и ты стал одинок рядом с ней. А она, не уйдя совсем, просто немного отошла и ждет тебя терпеливо.

   Ведь если заслужишь преданную любовь, то она теплится долго. И тут — эта молния среди ясного неба. Очень полезно, влюбившись самому, побывать в этой шкуре. Многое поймешь и оценишь.

   

   

СТОЙКОСТЬ

   

   Стойкость в несчастиях — один из признаков доблести. Легко творить под ярким и добрым солнцем при благосклонном внимании публики.

   Но солнце слепит и размягчает. Суровые ветры правды беспокоят людей и в первую очередь рвут кров да одежду самих мудрецов, их вызвавших. Зеваки, подобрав камни поувесистей, стоят неприметно в сторонке. Они замерли в полупочтительном ожидании, когда грянет гром.

   Будущее почти никогда не спасает гениальных своих провозвестников. Им первым — полною мерой несчастья и беды. Им же — и поздняя, но крепкая всеобщая любовь.

   

   

БЫТЬ СОБОЙ

   

   Постараемся всегда и во всем быть собой.

   Пусть грязь не касается твоей души. Это — не презрение к мишуре обыденной жизни. Просто в своих мыслях ты устремлен к вершинам. Пускай люди стремятся к тебе и за тобой — тоже вверх.

   Мутные вначале потоки питают чистейшие горные реки. Человеческие ледники постепенно тают. В горах легче дышится, даже если легкие были забиты пылью больших городов.

   Здесь, наверху, говори с людьми о высоком.

   Дай им поверить, что и они — творцы. Так ведь и есть.

   Каждый — творец себя, но и творец тебя — тоже.

   

   

НА ПРИЦЕЛЕ

   

   В стремлении к совершенству, улучшению главного в себе, нельзя упускать мелких черточек, веточек и былинок. Как знать, с возрастом они могут стать главными.

   Пусть в гнезде души не заводится наглый кукушонок. Опустевшее гнездо легче поддается ветру и вскоре может быть опрокинуто вообще.

   Если человек ошибается в выборе главного, то его жизнь может стать холостым выстрелом. Звук был, а добыча улетела. И грустно, и смешно. Но сжав зубы, выверив и перезарядив ружье, упрямо целится он в неведомое, в крик таинственной птицы.

   А птица сама летит навстречу, не зная, что находится на прицеле. Она несет благодатную пищу в свое, еще не успевшее опустеть гнездо. И каждый раз будет заново обустраивать, укреплять, совершенствовать.

   Каждая душа ненасытно ждет свою птицу.

   

   

САМОБОРЕНИЕ

   

   Жизнь учит нас не нападать на врага, идущего с горы.

   И не то, что боишься его. Это — ясный противник, его видно (страшнее прикрытый). Поднимаясь на гору, станем чуть выше его, и тогда он будет нам «вровень».

   От прочих-других отмахнемся, как от надоевшего гнуса. Они не страшны ни числом, ни злобным шипением, писком. Враг наружный, идущий с горы, побуждает тебя рваться вверх, подниматься.

   Внутренний противник обнаруживается внезапно. Принимая вызов его, сами себя будем ранить. Уходить от погони в потаенную и скрытую от всех прохладу. И, может быть, вступим в разлад с собой.

   Здесь все зыбко, темно, ненадежно.

   Самоборение душу изматывает сильнее всего.

   

   

ГОЛОСА ЛЬСТЕЦОВ

   

   Поостережемся вкрадчивых голосов льстецов. Они пудрят язвы души, замазывают недостатки, коварно ждут печальной развязки. Враги гораздо честнее, особенно — открытые: точное зеркало, безошибочный камертон самых загадочных струн.

   Они — будто волки.

   Победив себя, заслужим уважение врагов и откроем людские сердца. Неумный и ленивый почиет в теплой ванне дружеского участия. Постепенно вода остывает. Нелегко заставить трудиться праздную душу. Поэтому разумнее прислушиваться к голосам врагов, чем льстецов.

   

   

К ВЕРШИНАМ

   

   Даже в обыденной жизни привлекают внимание самые удачливые, самые сноровистые и талантливые. Особую окраску в мнении людей имеют их метод, подход к делу, отдельные приемы мастерства. Пристально изучается опыт первых, передовых, далеко ушедших вперед.

   Во все времена идея состязательности соперничала с идеей войны — насильственного захвата того, что захватчикам не принадлежит по праву, закону. Противостояние — вместо развития собственного народа и стремления к изобилию. Вроде бы все просто: мирно сосуществовать. Устремляться к вершинам — с них откроются новые горизонты.

   Но как сделать этот опыт бесценным, бережно хранимым, нашим общим достоянием? Чтобы не повторялся в каждом поколении тот пример, о котором с горечью сказано: склонился к людям я, пить попросил и пули. Мне губку на иссопе протянули. И уксус горло жег, и в сердце ком застрял...

   

   

ПЛОДЫ ПОЛНОЧНЫХ ТРУДОВ

   

   Сказано мудрым: всему свое время. В жизни каждого благородного поступка, в каждом начинании, как в зреющем благодатном плоде можно различить несколько равноправных стадий.

   Есть время желаний, когда голод странствий и жажда познания гонит нас к неведомому.

   Есть время созревания поступка, всестороннего взвешивания, анализа ситуации, ресурсов и отдаленных последствий.

   И есть время готовности к действию, время зрелости, совершенства. Дальнейшее промедление испортит желанную цель — плод перезреет.

   Благородный вершит доброе дело без оглядки. Ведь для других была ночь, когда его разум не спал.

   Но настало утро — люди хотят видеть плоды ночных трудов.

   И нельзя обмануть, оплошать.

   

   

МОРЕ ДУШИ

   

   Море души питают как реки души наших друзей.

   Людей, с которыми посчастливилось повстречаться в недлинной жизни, а также людей уже ушедших — через их книги.

   Да будут те воды спокойны, обильны, чисты. К источнику человек подходит с пересохшим от крика горлом. Когда, никем не услышан, отдает он свое последнее дыхание, свой последний хрип.

   В эту неспешную воду опустишь раскаленный в бою клинок. Душа друга примет в себя жар схватки. Найдет, чем остудить плавящийся над воспаленными глазами лоб.

   Изодранный, весь в репьях и кровавых подтеках приползаешь порою на берег этой заветной реки. Под ее мерный плеск можешь испить глоток целебного сна. И река будет охранять дымящиеся, вьющиеся над челом сновидения, притянув к себе прибрежные вет-ви. Души наших друзей неиссякаемы, значит — и море не обмелеет.

   

   

СЕРДЕЧНОСТЬ

   

   На фундаменте уважения строится прочное здание согласия. Каждый положенный камень укрепляет надежду на успех во взаимоотношениях. Приближает желанную цель. Взаимное влечение порою возникает на основе симпатии к делам и словам. Из родства устремлений. Из обнаружившихся общих корней и совместного противостояния крон разрушающим бурям.

   Сердечность, расположенность облегчает взаимный поиск точек соприкосновения. Может дать начало привязанности, затем — более глубокому взаимопроникновению, искренной дружбе и возможному слиянию — любви. Это, пожалуй, единственное в мире, что не зазорно завоевывать.

   Самое первое, что теряет каждый человек, — это уважение других людей. Потом уже — все остальное.

   

   

ПОРЧА СЕРДЦА

   

   Стремление к благородным мыслям и поступкам — естествен-ная потребность творца. Наиболее органично присущее ему свойство.

   Однако совсем не просто отдалять злое от сердца своего и из мыслей своих. И при этом цель прячется порою навсегда.

   Порча сердца может наступить от легкой победы, не выстраданного успеха, от ржавчины суеты.

   Кто может быть счастлив в тот миг или год, когда несчастье придавливает плечи его страны, когда народ загнан в угол? Доживет ли человек до времени, когда просто жизнь станет радостью?

   А сейчас надо сказать всем и честно, что путь вперед нелегок. Что надо предусмотреть многое, чтобы избежать напастей и бед. Не растерять по пути самого главного, сберечь и приумножить свой народ.

   

   

ПРЕЖНИЕ ЛЮДИ

   

   Немного грустно, что нынче стали стесняться проявления своих истинных чувств. Не вступаются за слабых и немощных.

   А сказать правду, пусть даже горькую, или сдержать данное слово теперь считается чем-то старомодным. Так и хочется помянуть хрестоматийное доброе старое время. Но ведь жизнь идет вперед. Кто-то спешит и гримасничает. Обманывает и предает.

   И слава Богу, что посреди этой пыльной дороги жизни, словно колоды, застыли «прежние честные люди». Это про них сказано в древности: вы — соль земли, и если соль потеряет свою соленость, то кто сможет вернуть ее?

   Все чувства нещадно загоняются людьми вовнутрь и добиваются там палками. Но природа жестоко мстит за это надругательство над естеством, и расплачиваться приходится самой высокой ценой — своей жизнью.

   

   

МЕРА В МОЛЧАНИИ

   

   Как бы хотелось, чтобы наши дела всегда были нужными, а мысли не стали бы расхожими медяками. Надо уметь замолчать.

   Даже духовная пища иногда приедается, набивает оскомину. Ведь даже самая блестящая мысль со временем тускнеет.

   Людей с горных высот порою неудержимо тянет в суету. Окунуться в муравейник. Ускорить биение сердца. А потом с удвоенною силой влечет в тишину. В тень, с глаз людских, в одиночество.

   Круг замкнулся, цепь же не порвалась. В этой цикличности видится мудрость меры. Без-мерность часто пугает. Люди бегут ее и страшатся. Только в веках понимается огромность истинного.

   Мера — иной лик гармонии.

   Она необходима даже в молчании.

   

   

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ СЕСТРЫ

   

   Сегодня — день сестры, 13 июня.

   В самом этом слове есть что-то сердечное, неуловимо ласковое и немного упрямое. Полуматеринское, нежное и требовательное. Не зря ведь сказано: сестра моя жизнь.

   Но что была бы ее жизнь без тебя? Возникает странное ощущение, будто одновременно в одном теле живут две жизни — жизнь брата и сестры. Они совсем разные. У них неравные силы. Непохожие улыбки и жесты.

   Но есть что-то более глубокое, что роднит их между собою и с их общим корнем, с родителями: у них одинаков пульс.

   Это равное биение сердец безошибочно выделит брата на поле битвы из множества раненых.

   И к нему, горячему и переломанному, тихо и заботливо склонится сестра милосердия, а точнее и короче — просто сестра.

   Сестра — его жизнь.

   

   

ПОСПЕШАТЬ, НЕ СПЕША

   

   Не спешим ли по жизни? Иногда кажется, что в силу горячности, в запале молодости мы не всегда поступаем обдуманно и осмотрительно — «по заветам предков».

   А ведь смоделировать и взвесить все возможные риски обязаны еще до начала дела. До принятия важного решения. Особенно, если оно касается других людей. Говорят, что сомневаться — это во благо, благотворно все подвергать сомнению.

   Но сомнение сомнению рознь.

   Как может человек браться за дело, если он сомневается в разумности этого самого дела? Нужно поостыть, посоветоваться с более опытными. Но их предостерегающие слова осветим критическим лучом разума — а может быть стоит рискнуть?

   Поспешать, не спеша.

   

   

ИНАКОМЫСЛИЕ

   

   Постараемся, чтобы наши внутренние бури и боли не задевали, не оскорбляли других. Если человек внешне ровен и спокоен, его скорее услышат. Голос спокойного весом и глубок. Он не делает бессмысленных дел и движений в угоду суете: на посмешище праздных зевак. Это внушает другим уважение. Словно волны сердечного тепла идут из глубин души.

   Он постоянен в своих высоких делах, кропотливо ищет пути и соратников для успешного их претворения. Каждый судит об окружающем мире только по себе.

   Для подлеца все кругом — подлецы.

   Для Моцарта — все Моцарты, для титана — все титаны.

   И вообще, уверен, что со словом-ярлыком «дурак» шутить нельзя. Это гнусно — дразнить так действительно больных, умственно неполноценных людей. И глупо относить в этот разряд всех, кто имеет мнение, отличное от нашего. Давно сказано: дурак — это инакомыслящий. Будем внимательными и чуткими к другим сознаниям. Достучимся и постараемся понять корень, существо «инакомыслия».

   Но сделать это удастся только, если будем ровны и спокойны.

   

   

СУДОРОГА СТРАХА

   

   Труден, тяжел путь человеков друг к другу.

   Он не прост даже тогда, когда все идут с открытыми сердцами.

   А уж если их ноги скованы цепями оружия, если спины согнуты под тяжестью доспехов, то каждый шаг топтания на месте обманчиво огромен.

   Грузна и надрывна поступь.

   Ноги не слушаются.

   Они становятся свинцовыми от пудов взаимного страха.

   Рты вывернуты от предостерегающих выкриков.

   Глаза смотрят в глаза, но ничего там не видят.

   И тогда сердца в невероятном рывке могут попытаться вырваться из оболочек вовне и слиться. Но огромные мертвые тела останутся на месте — их свело судорогой страха.

   И дорогу друг к другу им уже не одолеть.

   

   

* * *

РОМАНЫ, ПОДСКАЗАННЫЕ НОЧНИКОМ

Я Н В А Р Ь

Надежда устанет

   Глаза мне туманит

   Мглы темный настой

   Я знаю все канет

   И боль моя станет

   Печалью простой

   Пьер Риверди

   

   Антон уезжал из Хабаровска поступать в Университет. Родители были категорически против — ведь его после армии приглашал в пединститут профессор Грибов, с которым он плотно сотрудничал еще до призыва в армию.

   Антон конечно же понимал, что там, в Новосибирском Академгородке будет «биться» весь молодой цвет страны, но ему было необходимо попробовать силы. Да и пять лет разлуки с родными местами тоже недешево стоят.

   Но было еще нечто такое, что не давало уехать, хотя и понимал: тянуть с отъездом нельзя — могут не принять документы. Дело в том, что Марина в этом году закончила школу и окончательно решила поступать в смешной институт — в «железку».

   Ее мамочка сильно ревновала их друг к другу и не давала встречаться, хотя главного между ними не произошло. Однако это внешнее сопротивление их подгоняло и распаляло.

   Они уже строили планы вместе рвануть из отчего дома.

   И вдруг открылось, что Марина не хочет с ним уезжать — значит не любит его, значит не так ей желанен, как раньше. Что ж, может быть это — к лучшему, и он за годы учебы многое передумает и перечувствует. Но почему так тревожно в душе?

   Вот сейчас на прощанье он войдет к ней, милой, желанной. И все будет как следует быть, или по крайней мере узнает всю правду, потому что больше невмоготу оставаться разорванным надвое.

   Но Антон почему-то медлил и медлил. Много курил, в который раз огибая знакомый в мельчайших деталях милый дом. Мысли его то пульсировали в горсти, то разбегались. А сердце скакало неистовым кузнечиком (не лягушкой!), как когда-то на старый Новый год.

   Он снова оглядел скромный дворик. Сколько раз они здесь прятались и целовались, продрогнув на знобком ветру Амурского бульвара. Вот уж труба так труба. Все вечера и утра были их. И за спинами невидимо вырастали пушистые крылья. Неужели все это — лишь ветер и дым?

   Сегодня — его последний шанс услышать ответ. Антон шел к родному дому и молился только об одном — чтобы там не было сейчас ее мамы. Горло огромного букета перетянуто бечевкой — надо развязать, но пальцы не слушаются совсем. Он рубанул рукой воздух, перемахнул последний пролет лестницы и нажал на звонок.

   Вечером он домой не вернулся.

   И на самолет опоздал.

   

   

ФЕВРАЛЬ

Твои шаги прошелестели,

   Воспитанники тишины,

    К моей недремлющей постели,

   И медленны и ледяны.

   Поль Валери

   

   Мой любимый преподаватель Виктор жил в самом центре, на улице Ким Ю Чена. А я была, наверное самая шкодливая из его учениц. Кстати, зовут меня Полина, а он называл Полечкой.

   Я училась в школе с медицинским уклоном и тихо сохла по медицинскому институту. Но в химии, честно говоря, не рубила совсем — ну ни в челюсть ногой. А главное — и не хотела, хотя довольно самоуверенно заявляла, что кровь из носу поступлю.

   Мы с Виктором с космической скоростью проскакивали каждый новый раздел программы. «Остальное — на дом» — это я его умоляла, ластясь, как котенок.

   А потом забиралась с ногами на тахту под плед и, обняв его руку и потихоньку подталкивая горячими апельсинками (они у меня были что надо), жадно рассматривала альбомы сюрреалистов: ах, Дали, ах, Магритт. Требовала новых и новых анекдотов или историй о дальних поездках по свету да про то, как он влюблялся и как эти самые влюблялись в него. Но всегда, лишь только поспевал чай, я деловито и быстро смывалась — до следующего урока.

   Иногда приводила к Виктору своих поклонников-однокашников. После каждого посещения дня два-три они поджидали моего Гуру молчаливой шоблой в теньке у подъезда — как бы испытывали на испуг, но прикурить не просили и вообще языков не распускали.

   Если мои ребятки были под газом, то приходилось выходить из укрытия и «заступаться» — мне нравилась роль Спасительницы жизни.

   Но вообще-то я обожала сталкивать мужиков лбами. Виктор всегда без упреков терпел, хотя и знал, что добром это не кончится.

   Промелькнуло лето, и я на удивление проскочила «входные» без троек, поступила в вожделенный мед, но недоучившись и двух лет выскочила замуж за моего безлошадного офицерика и укатила пылиться в Монголию.

   В родных местах не была уже целую вечность, и только сейчас мы вернулись всей семьей обратно. Точнее — тем обглоданным жизнью и бытом остовом, что уцелел от нашего полусчастливого суденышка.

   Почему-то меня никак не отпускает ощущение, что до сих пор так и не сделано что-то очень простое, но важное. Иногда прохожу по братской улице Ким Ю Чена — мимо его небольшого дома, и сердце в этом месте слегка запинается. Вспоминаются и Дали, и любимые его поговорки, и причудливая мозаика незавершенных жарких касаний. Хотя зачем мне все это теперь?

   И все-таки в один невеселый пасмурный день я зашла, предупредив невесть кого (а может быть — и вспугнув) нашим условным звонком. Надо же, он, оказывается помнит свою шкодливую Полечку.

   Много ли было у него других учениц?

   Он мягко улыбнулся и сказал, что давно не преподает.

   Я так и не смогла уйти от него без крепкого чая....

   Да! Он пишет теперь волшебные детские сказки.

   

   

МАРТ

Присела ли опять на ложе опустелом — как изваянье

   женской вздыбленной души?

    Сен-Жон Перс

   

   Хорошо в женский день женщине расслабиться. Вся прошедшая жизнь представилась Гале в виде смены пейзажей за окном бешено летящего локомотива. Был разгон после станции Детство — до станции Первая любовь. Потом — грохот и мельканье мостовых ферм — словно гулкие и тесные школьные коридоры. А затем — простор и вольница взрослой жизни.

   И вот она уже вцепилась в поручни и мчится от станции к станции, из города в город, от мужчины к мужчине. Бесконечные переезды, смена друзей и работ, но на каждой из них победа Галины над сердцем непосредственного начальника была словно ступенька на лестнице, которая вела к неким высотам, теряющимся пока в облаках.

   И даже последняя, задержавшаяся у Гали фамилия — Поршнева.

   Да, она энергичненько проработала в предшествующей жизни лобком и, наконец, совсем уже собралась успокоиться, чтобы, приняв образ благопристойной матроны, ненавязчиво поучать и направлять молодых девчонок осторожной, но твердой рукой.

   Себя она давно не считала ни конторской, ни аппаратной путаной. Со всеми потрохами зависящим от нее окружающим даже в страшном сне не приходило в голову употреблять эти бестактные слова по отношению к своей столь уважаемой коллеге.

   Но нынче Галина вновь вошла во вкус жизни, и теперь у нее есть свой молодые дерзкие мужчины — протеже. И она со сладостью ощутила, как уже на новых карьерных перегонах ветер продолжает срывать железными пальцами ее одежонку.

   На холеной коже Гали порой проступают легкие ушибы и потертости, но она, как последняя наркоманка, уже не может отказаться от гонки в этой прекрасной, взбалмошной жизни. Наверное, не поставлена еще та стрелка, и не родился еще тот стрелочник, которые смогли бы перевести этот суперлокомотив в тихий семейный безвыходный тупичок.

   

   

АПРЕЛЬ

И, распустив привольно гриву

   Струистых золотых волос,

   Вообразите вы, — о, диво! —

   Что Вас Амур ко мне унес!

    Макс Жакоб

   

   У моего благоверного что-то застопорилось, и вот-вот поломается его любимая игрушка — диссертация. Вообще-то она давно уже написана, но дальше — ни шагу. Все упирается в обсуждение на кафедре. Режут и режут его. Паразиты. А после новогоднего бала в родном институте, куда мы решили сходить вместо дежурного визита к родителям, я почуяла, что действовать надо потоньше и совсем по — другому.

   Но вот пришла зима, и весна уже на исходе, а воз и ныне там. Ну нет, дело так не пойдет. Разведка — это муж — донесла, что научный руководитель отправился за город готовить к дачному сезону свой домик. И что от помощи молодежи он в принципе не отказался бы.

   Итак, заметано. Адрес и дорога известны. Значит — в путь. Мы с мужем приехали к Андрею Васильевичу в пятницу. Мой ринулся в бой, и они вдвоем быстро расправились с домом, потом перешли возиться в сарай, а я занялась генеральной уборкой. Все дымило в руках, время сквозило, как птица. Мужчин ждал сюрприз в виде сервированного стола, когда у мужа прямо в сарае прихватило сердце. Вызвали скорую — отвезли.

   Чтобы не возвращаться в город и быть поближе к больнице, я осталась у Андрея. Он был предельно галантен, всепонимающ и как-то очень бережен ко мне. Ох, и силен мужик.

   Мужа подробно обследовали (я пару раз успела его навестить) и через неделю отпустили с миром. А вскоре мой ненаглядный окончательно поправился и успешно защитился.

   Аттестационную комиссию он прошел тоже единогласно.

   

   

МАЙ

И я хмелею, как бокалы,

   Те, из которых ты пила.

    Луи Арагон

   

   В двухдневный пансионат хорошо ездить компанией.

   Это я знал, и когда наша «команда» по разным обстоятельствам распалась, то заскучал. Но что делать — механизм был взведен. И вот мы уже в сосновом бору. В первый же вечер познакомился с двумя подружками, причем довольно банально — на «скачках». Они пригласили к себе, но тут ввалился какой-то старый хмырь и перетянул всех в свой номер. Да, это был опытный медвежатник, а может быть — лесоруб.

   Вначале он громогласно пообещал, что сегодня у нас будет безалкогольная свадьба. А мне шепнул: «Потом она перейдет в непорочное зачатие».

   Стол на коротких ножках, под который наши не помещались, постанывал от напитков и яств. Тост гнался за тостом — один провокационней другого, но воспринимались они под ха-ха. Играли, словно дети, в «бутылочку», напропалую кричали «горько», плясали до упаду. Благо, захватили бундесовый двухкассетник и приличное тра-ля-ля. Ближе к полночи, когда пришла пора закрывать наш корпус, хозяин предложил очень стратегический план: пойти парами проветриться — погулять.

   Вернулись мы, конечно, к закрытой двери. Тишина в коридорах. Полуотодранные обои. Поскрипывания и стоны за дверями. Бордель. Ключи — у подруги, где она — неизвестно. То была тривиальнейшая ловушка. Классика подлянки. Делать нечего — пошли ко мне.

   Елена без всякого жеманства разделась до рубашки и просочилась в постель, предупредив, что ей только шестнадцать и мужчин у нее не было, а мне она просто верит. И я, немного ее помиловав, потомив глубоким петингом и помяв упругое тело, пожалел — не тронул.

   А теперь вот уже год никак не могу ее встретить. Телефон стал отныне моим заклятым врагом.

   

   

ИЮНЬ

И душа, что пить

   Робко просит ночью,

   Дней бегущих нить,

   С каждым днем короче,

   Сердца звук скупой —

   Тише, тише, тише, —

   Все лишь нас с тобой,

   Скрип колодца слышит,

   Всплеск ведра глухой.

    Жюль Сюпервьель

   

   Мы «шабашили» тем летом в небольшом поселке на берегу Амура. Бригада была небольшая — шесть человек. Дачный поселок был тоже совсем невеликим, но уж больно неухоженным. Там рядом стояла полупустая деревенька со стариками в активе, а в дачном поселке — в основном, хозяйки да дети.

   Так что работала наша бригада в две смены, почти на износ.

   Как-то стихийно мы разделились на две группы: А и Е. Алкоголиков было всего двое — я и Степан. Поэтому передвигались от дома к дому по ходу работы мы как альпинисты — в связке.

   Все от души удивлялись нашей поразительной схоженности.

   Порой — очень даже громко удивлялись.

   А хозяйки иногда попадались просто интересные.

   Одной мы вставили несколько стекол (видно так протестовали братья-бульдозеристы, что она никак не могла выбрать из них лучшего), а я даже вырезал алмазом серп и молот. Между прочим, и трезвый не всегда такое сумеет.

   Но она — будто не врубается.

   Малопонятливая или жмотка.

   Заплатила, как полагается, а потом вынесла собственные соленья: угощайтесь, ребятки. Ну, просто садистка.

   А другая хозяйка, постарше, пока я в сельпо отлучился, попросила Степу крышу починить. Натурально, он с этой крыши немного упал. Меня не было рядом — и никто его не поймал.

   Мы же в свя-я-з-к-е-е, или по-альпинистски не понимаешь, кошелка?

   Степан отделался вывихами, а потом выяснилось — и ребром.

   Так вообще-то грудь у него не болела, но было трудно вдохнуть полной грудью. Вздыхал дробно — за четыре приема.

   Одна из хозяек шутила, что Степа влюбился с полоборота, и вообще, мол, у нее натоплена банька. Лучше бы поднесла нашей сборной.

   Если к кому из хозяек приезжала сестренка или дочка, то другая четверка заметно оживлялась и производительность резко росла — надо ведь покрасоваться, хвосты распустить.

   Был там Виталий, так он, паразит, рассказывал нам натощак про такую наездницу из приезжих, что я сразу зауважал студенток. А ее подруга помладше творила, мол, с ним разнообразные чудеса и в полисаднике вечером, и в стогу, но при том сказала, что заниматься этим самым всерьез будет только с законным мужем.

   Если так не хочешь — тогда извини.

   Ну, а зачем Виталику такая головная боль, сам подумай.

   А мы, со Степой трудились всегда равномерно.

   Но печень у меня до сих пор побаливает.

   

   

ИЮЛЬ

И любовь не вернется ...Течет вода

   Под мостом Мирабо всегда.

    Гийом Аполлинер

   

   Инженер Комков сидел напротив меня, вертел в руках граненый предмет и говорил, говорил.

   Он тихо ненавидел компании, в которых последнее время все больше вертелась его жена — художница Катрин. Особенно ярили Комкова бывшие женины одноклассники, которых он знал как облупленных и которые успели уже почти все развестись по два раза.

   А Катиш давила на то, что их общая Юлька — при бабушке. Его, мол, закрутила в конец и завязала узлом работа, а ей «всегда бывает с ними очень интересно».

   Знаешь, рассказывал мне инженер, давя сигарету за сигаретой, какая щас следующая (после курева) эпидемия у фемин? Авто-елки-палки. Причем на права сдать сразу, дуры, не могут. Тянут кота за ус и раз, и два, а может — и три. Пока их как следоват не объездят кому не лень.

   ...Они жили вместе только ради послешкольного покоя Юльки — маленькой прелестной мартышки. Но то была полунадрывная иллюзия, а на деле — театр юного зрителя на дому.

   Свое одиночество в собственной семье Комков остро переживал. Временами ему просто хотелось выть на нахальную луну. Или пустить в ход ржавеющий с комсомольских лихих времен финарь.

   Но все чаще и чаще — до подколенной слабости — его захлестывала апатия и жалость к себе, талантливому и непутевому.

   Сегодня был как раз такой вот привычный случай. Праздник души. Именины сердца.

   «Может быть еще по сорок капель, пока супруга там жмет на педаль, если, конечно, не возражаешь, а?».

   

   

АВГУСТ

Любовь к тебе подобна лани,

   Из рук бегущая вода. —

   И жажда, и ручья журчанье

   Неотделимы навсегда.

    Луи Арагон

   

   С некоторых пор Маргарита Петровна стала ощущать себя соломенной вдовою. Ее муж практически не вылезал из служебных поездок. Командировка следовала за командировкой, причем — длительные и на дальние полигоны.

   А столичная жизнь шла своим накатанным кругом. Заметим, однако, что с деньгами проблем не было — семья не бедствовала.

   По краям дачного участка Маргариты жили прекрасные соседи: слева и справа. Когда сына одних соседей — справа — забрали в армию, Марго на «проводинах» в шутку пообещала верно его ждать.

   Но прошло ровно полгода и она поддалась энергичному весеннему щебетанию соседа слева, поскользнулась, а затем закружилась в горячем вихре. Эти «два года верности» пролетели, как летний сон.

   И вновь в ее калитку и сердце уверенно постучали. Соседи справа позвали на встречу дембеля.

   На свою дачку возвращалась уже под утро — на цыпочках, тихо смеясь и цыкая в ответ на размашистое шлепанье босых ног именинника.

   Так и металась ее душа отныне слева направо.

   Уместный вопрос: а дети? Что ж — дети. У них уже свои семьи, годами гноящиеся проблемы — своя кудрявая жизнь.

   

   

СЕНТЯБРЬ

Ищу тебя за гранью ожиданья

   За гранью самого себя

   Я так тебя люблю что я уже не знаю

   Кого из нас двоих здесь нет.

   Поль Элюар

   

   Нашу тридцатидвухлетнюю, пригожую «англичанку» Алису Николаевну невзначай обидел собственный муж. Он опустился до затрещины после «анонимного» звонка, сделанного одним милым гаденышем-десятиклассником.

   А началась вся история с того, что во время летних сельхозработ в яблоневом саду эту самую Алису освоил ее любимый ученик Иван. Но Ваня оказался пошлым хвастуном и, к тому же, сразу возомнив себя крутым повелителем, начал требовать от нее полной покорности, что было явно не для школьной среды.

   Он не считался ни с местными приличиями, ни с домашними обязанностями «англичанки». В результате Алисочка быстренько перевела решение половых проблем в телефонный режим и взяла в нашем классе себе другую группу — уже без Вани.

   Динамила его, не отпуская с привязи, почти целый год.

   Паренек понемногу распустил нюни, неуклюже преследовал ее, а потом совсем раскис: от отчаянья или по природной дурости, позвонив мужу, щедро посыпал соленую правду на подсыхающие струпья супружеских подозрений.

   Наверное, Иван, выплеснув свою обиду по поводу потолочного воспитания в школе, резко облегчил пузырь своей души. Но следствием этого звонка явилась та самая злополучная домашняя выволочка, что обрушилась на Алису.

   Слово «шлюшка» — не воробей.

   Ей не оставалось нечего иного, как соответствовать всю оставшуюся молодую жизнь этому черному слову — несправедливому изначально.

   Там, в яблоневом саду был минутный порыв, крик женской души. А здесь — верная подруга, которая жила одна и от широты души помогала отвечать на главный вопрос популярной телевикторины: «Где?»... Чем? — всегда было в достатке. Когда?... — время тоже можно было найти.

   И поэтому в каждом школьном выпуске у нее сам собою находился любимый ученик, которому она как бы невзначай сворачивала целку.

   А подруга Алисы лишь подсмеивалась в усы: «В сентябре жизни малинка слаще».

   

   

ОКТЯБРЬ

От боли гибнуть, возрождаться,

   Терять, не отыскав, вдвойне

   Измаявшись, уснуть бояться, —

   А вдруг ты только снишься мне?

   Луи Арагон

   

   Надежда — странная женщина.

   Она никогда не была замужем, уверяя всех своих подруг, что мужчины — козлы, и ребенка она конечно же хочет, но замуж — ни за что на свете.

   Сказано — сделано. Взята путевка в дом отдыха «Белые ночки» и билет до станции Лоо — Лучше Отдыхать Одной.

   Солнце, отличная кормежка, под боком ластятся море и врач.

   Следующей весной у Надин родилась здоровая дочь Александра.

   Единственной и незабвенной любовью нашей Нади, пронесенной через годы, остался Поэт.

   Вокруг этой души — все ее помыслы и разговоры. Он да ворвавшаяся в сердце дочка быстро там ужились и как бы дополнили друг друга.

   По надиным представлениям и словам, живое пространство вокруг — вся земля — навсегда переполнена до краев его курчавостью, неистовой мыслью и красотой. Наденька чутко и остро чувствует, что и она, и даже шибко подрастающая Александра в чем-то виноваты перед ним.

   Каждая — по своему.

   И непременно должны рано или поздно вернуть ему этот долг.

   Течение черной речки времени уже довольно далеко отнесло их от Поэта. Или наоборот, через бездну пространства и времени, словно тот черноморский прибой, припаяло к нему намертво.

   И случающимся у Надин гостям она иногда предлагает разом с нею светло подумать о нем — и улыбнуться вместе.

   Улыбки же в этой семейке — необыкновенные.

   А ямочки на щеках у Александры — поглубже.

   

   

НОЯБРЬ

Поймать, поймать рассвет, цветок и тишину,

    Поймать карниз и тень, ползущую к окну.

    У спящей женщины поймать концы ресниц

    И вдруг разжать ладонь.

    Жюль Сюпервьель

   

   Давно отгремело лето, старые друзья понемногу угомонились и наконец-то прислали мне приглашение на выезд. И вот я приехал «на запрошение» из Хабаровска в Краков.

   Повозив-помотав до упора по древней столице, хозяева вверили меня своей соседке по дому Гражинке, студетке-этнографке Ягеллонского университета. И закружила меня легкая поземка по польской земле.

   Чем это кончилось — пока не скажу, но зачалось с того, что Гражинка потянула меня, как диковинку — дальневосточного сибиряка — по знакомым да родственникам.

   Самым живописным из них был дедушка Марек. Захватил он нас на несколько дней. Над моей постелью почти во всю стену было предусмотрительно воздвигнуто огромное живописное полотно о славных временах походов Пилсудского.

   Поляки там все — на белых конях. Буденновцы — повержены. Лужи неестественной крови на снегу. Жестокая бойня братьев–славян. Во имя чего?

   И мы с Гражинкою ночами бились «насмерть» под этой бравурной картиной. Она только чудом не свалилась на нас (беззащитно-бессильных), в первый же вечер окропивших белоснежную простыню.

   Потом мы грешили и каялись, причем каялись многократно.

   А закончили свой сладкий путь в Ясной Гуре, где осенила Матка Боска Ченстоховска, и где нас, спохватившись, настигли гражинкины родители после того, как им по-соседски чистосердечно стукнули.

   Потом словно в обратном кино мелькнули Варшава, Краков и Брест.

   А будущим летом Гражинка едет в Японию через Москву и Хабаровск.

   

   

ДЕКАБРЬ

Ходит море вокруг, то вздымаясь, то вновь опадая,

   В сердце боль утихает; дней сочащихся близок итог.

   Это вечное море! Погрузимся в него, не страдая!

    Труден только лишь первый глоток!

    Поль Клодель

   

   Антон вернулся в глубоко заснеженный город из своих долгих странствий с убеленными, «сенаторскими» висками и с сердцем, которое чудом не разорвалось от бешеной гонки предшествующей жизни.

   Сегодня он сидит, пьет наваристый чай с лимонником в милом, до подреберной боли знакомом доме — в гостях у мамы той девушки, от которой он когда-то позорно бежал куда зенки глядят.

    — Моя доченька в прошлом годе разбилась с друзьями в авто.

   Замуж Мариночка так и не вышла — ты ведь уже уехал, а в свою «железку» она так и не поступила. Но вообще-то ей было не до учебы.

   Антошенька, скажи, неужели тогда, еще перед встречей с Маришкой, я была у тебя самой первой женщиной? А знаешь, ведь я это смутно почувствовала через твою напускную браваду.

   Они молчали. Молчали, молча пили «лимоновый» чай. И эта тишина была самым живительным уговором... Потом резко щелкнул выключатель.

    — Ну, иди же ко мне, мой беглец, мой хороший и блудный.

   И Антоша утешал, утешал и утешал ее.

   Как это сделать — он, желанный, знал лучше всех.

   

   

* * *

ТАЕЖНЫЕ БЫЛИ

Детям.

   Внукам.

   Правнукам.

ХИТРЫЙ КОТ

   

    В геологических партиях снабжение продуктами было неплохое: тушенка, сгущенное молоко, мука, масло, отличная простокваша в банках, томатная паста, сухие дрожжи и многое другое.

   Был у нас кот.

   Кормили его тушенкой и сгущенным молоком, давали маленькие шоколадки, которые получали в магазине вместо сдачи.

   Кот весил целых пять килограммов и занимал весь порог у нашей двери.

   Он приспособился, когда я была на работе, спать днем на моей подушке. Если я его заставала за этим занятием, то быстро снимала сапоги, которые тут же летели прямо в кота.

   А кровать моя стояла возле окна.

   Он знал, когда я возвращалась домой: смотрел с подушки в окно и сразу — шмыг под кровать!

   Зверь этот был нахальным и хитрым.

   

   

ПРО МЕНЯ ЗАБЫЛИ

   

   Однажды мастера и я — всего пять человек — поехали на дальний участок на автомашине, на «козле».

   Там мы спустились в штольню.

   У каждого из нас было свое задание.

   Мастера определяли категорию породы.

   Мне нужно было сделать хронометраж и опросить рабочих. Кроме того, по просьбе начальника, я записывала все жалобы и требования рабочих, чтобы потом сделать отчет.

   Дело двигалось к обеду. Пока я складывала свои документы и записи, смотрю — в штольне-то никого уже нет.

   Все ушли на обед. Ну и я пошла — решила выбираться сама.

   Темно в забое, вода — по колено.

   Вдруг вижу: едет электровоз. Машинист помог мне забраться вовнутрь и вывез из этой штольни.

   Мастера благополучно уехали на нашу базу, забыв про меня.

   Следующая машина с вахтой должна быть только в пять часов.

   Делать нечего, я решила идти пешком. А это — двадцать пять километров по тайге. Нашла тропинку, иду.

   Вдруг слышу, кто-то меня догоняет.

   Боюсь оглянуться. По спине — холодный пот.

   Прибавила шагу. Слышу: Не спешите, все равно догоню!

   Обернулась, а это — рабочий, которого я вчера оформляла на работу в забой. Он — из заключения, просидел в лагере строгого режима «от звонка и до звонка» за грабеж и убийство.

   Догнал меня, пошли вместе.

   И он оказался таким остроумным, таким весельчаком!

   Всю дорогу рассказывал анекдоты, а потом и говорит: Это я вам рассказываю только те анекдоты, которые без картинок!

   Спросила его: За что сидел. И вот, что он рассказал.

   В пятнадцать лет лишился отца, потом — матери. Остался один. Примкнул к компании воров. Вначале была удача. Пили, гуляли. Но попались по-глупому в ресторане, где решили обобрать всех, а один сопротивлялся. Его убили, но кто-то из администрации успел позвонить в милицию. Их окружили и всех забрали. Судили.

   Вот такая история.

   Потом в городе на работу их старались уже не принимать, но в геологии всегда нужны люди для работы на драге, на гидравлике, в штольнях и шурфах. Так он и попал к нам, в геологическую партию.

    Дошли мы до трассы. Он и говорит, что вон идет машина, давайте вас на нее посажу.

   Нет, уже видна база, дойдем пешком.

   Дошли. Он спрашивает, вы не боялись со мной идти?

   Боялась! — говорю.

   А я этого не заметил.

   Отвечаю, старалась.

   Вы — храбрая женщина. Уважаю таких.

   Но разве вы хотели бы снова попасть в лагерь?

   Ни за что на свете. Согласен на самую тяжелую работу, но только не туда, где прошла вся молодость, где я чего только не пережил.

   Так дошли до базы. Он пошел к себе, я — к себе.

   Прихожу в контору: там кончается совещание.

   Выходят мастера, геологи. Все унылые.

   Секретарша мне говорит: Вот пишу приказ на мастеров! Когда началось совещание, начальник спросил их, где нормировщица. Они переглянулись, и пришлось сознаться, что забыли вас в штольне. Начальник сказал, что за это всех лишает квартальной премии.

   Но ко мне мастера претензий не имели.

   Да я и не жаловалась.

   

   

ОХА — ПЕСЧИНКА НА БЕРЕГУ ОКЕАНА

   

   Пригласили меня работать в город сахалинских нефтяников Оху. Хорошая инженерная должность. Хороший оклад.

   Говорю: Подумаю.

   А сама поехала посмотреть.

   Приехала.

   Вышла на берег: с одной стороны — город, с другой — Тихий океан. Вода, вода — до самого горизонта. И берегов не видно!

   А если цунами?

   Ведь город стоит на самом-самом бережку.

   Жутко!

   Вернулась и отказалась.

   Люблю реки, где виден берег и где можно водицу переплыть.

   А океан — не по мне...

   

   

ФОРЕЛЬ

   

   Это было на Сахалине.

   Все-таки довелось там пожить и мне одной, и с младшим сынишкой — он оканчивал в Вахрушево восьмой класс.

   В тот раз мне дали на обустройство полдомика.

   Во второй половине жил главный маркшейдер со своим сыном Олегом. Отец и мать разошлись. Жена не хотела жить в тайге и приезжать сюда из Хабаровска. Работала она директором столовой.

   Детей поделили так: дочку взяла себе, а сына — отцу.

   Олегу пятнадцать лет. Мальчик очень хороший: работящий, послушный и скромный. Отец иногда брал его на работу — своим помощником.

   В свободное от работы время Олег ловил форель.

   Эта рыбка ни с чем не сравнимая: нежная, сочная, вкусная. Недаром ее называют «царской рыбой». Величиной она с небольшую навагу. Спинка светло-серая, и по ней — мелкие розовые пятнышки. Ловят ее удочкой, наживляют «присосками», то есть отворачивают большой камень, а на нем — живые присоски. Их снимают с камня и используют в качестве отличной наживки.

   Форель любит только горные речки, особенно — водопады. Резвясь в водопадной струе, она «пляшет» и играет. Потом, приустав, уходит в тихую заводь — вот здесь-то ее и ловят...

   Олег как наловит форели, тут же ее выпотрошит, вымоет и часть улова приносит мне. Обычно брала у него пять-шесть штук. Не больше. Но за это, когда напеку пирожков, когда — еще чего-нибудь, то обязательно принесу свежеиспеченного им.

   Они оба это очень любили.

   Жили мы дружно, и всем, чем могли, делились.

   

   

«КРОВАВАЯ МЭРИ»

   

   Так называли рабочие самодельную брагу из томатной пасты с сахаром и дрожжами. Они наводили этот райский напиток в понедельник, а к субботе бражка была готова.

   Я в то время почти постоянно была членом профсоюзного комитета. Однажды начальник позвал меня проверить состояние бараков, где жили рабочие.

   Говорит мне: Что-то сегодня мало кто вышел на работу.

   А при нем всегда был наган.

   Входим в барак.

   Возле печки стоит большая канистра. Вокруг нее сидят проходчики, черпают кружками красную жижу и пьют «кровавую Мэри».

   Наш начальник подошел к этой канистре, быстро сунул руку в карман и расстрелял ее из нагана. Через дырки в разные стороны хлынула бражка. Рабочие закричали: «Начальник, не надо!» При этом они начали подставлять к дыркам свои кружки, чтобы «добро не пропало».

   Потом уже, вволю напившись, все ме-е-е-е-дленно расползались по койкам. Эта бражка мощно ударяла в ноги — многие не могли даже встать и передвигались ползком.

   И вот однажды рабочие вынули решетку из окна на складе и стащили для ненаглядной «кровавой Мэри» все дрожжи.

   Когда утром пришли в столовую, хлеба-то нет: у поваров не было дрожжей.

   А рабочие, поголодав три дня, все-таки вернули дрожжи на склад. Но ту «кровавую Мэри» вспоминали долго-долго.

   

   

ЭНЕРГОМАШ

   

   Последнюю преддипломную практику Индустриального техникума я и две мои однокурсницы проходили в Хабаровске — на заводе «Энергомаш».

   Завод был новый, оборудование на него еще только поступало. Простые станки монтировали и налаживали наши мастера. А сложное оборудование (зуборезные и зубофрезерные станки) поступало на завод из Германии. Его монтаж и наладку по контракту приехали проводить немецкие мастера.

   Их было пять человек и с ними — экономка.

   Они переводили также кинематические схемы на русский язык. По-русски все они говорили очень чисто.

   Возраст их был от тридцати до сорока лет.

   У всех в Германии остались семьи.

   Чем-то мы, три студентки, понравились этим немцам. Они очень часто получали из Германии посылки с продуктами.

   У нас им было голодновато.

   Как получат очередную посылочку, приглашают нас всех троих в гости. Экономка приготовит очень вкусный ужин, и мы весело и хорошо проводили вечер. Эти немцы были культурные, приятные, веселые и ничего лишнего в отношении нас себе не позволяли.

   Просто и нам, и им были приятны дружеские встречи.

   

   

ПОЛЯКИ

   

   Когда мой сын побывал в Польше, то завел там знакомство.

   И вот ко мне в Хабаровск зачастили поляки.

   В основном они ехали через Россию в Японию читать лекции в Университетах. Все они были инженерами, учеными, некоторые — академиками.

   Как-то прислали мне маленькую посылочку, просили сохранить ее до своего приезда. Приехали двое, я им посылочку-то и отдала. Оказалось, что в ней было золотое кольцо с дорогим камнем.

   Обратно приехал только один, а другой остался в Японии, видно завел себе подругу, которой и подарил это кольцо.

   Все наши гости были в возрасте тридцати-сорока лет и все холостые.

   Спрашиваю, почему они так долго не женятся?

   Отвечают: «Мы имеем подруг, а женимся, когда будет хорошая квартира, машина и чтобы жена могла ездить в другие страны».

   Они диву давались, что мы, русские жены, сами готовим еду. У них жены дома не готовят, а ходят всей семьей обедать в рестораны или кафе.

   Однажды прислала мне племянница с Сахалина кетовую икру. Когда мы с поляками обедали, я поставила эту самую икру на стол. Они очень удивились, ведь у них такая икра есть далеко не в каждом ресторане.

   Приехал очередной академик, я попросила его показать загранпаспорт. Он оказался таким толстым блокнотом, в котором были визы тридцати двух стран.

   Академик сказал, что был три года в США, заработал там на трехкомнатную квартиру.

   Еще он сокрушался, какие бедные у нас в стране магазины.

   Отвечаю, что это наши временные трудности.

   Временные трудности у вас уже семьдесят лет.

   В общем, говорили мы обо всем, но с того раза почти никогда не касались политики.

   

   

ПОГОРЕЛЬЦЫ

   

   Работала я на хабаровском кислородном заводе. Приходит к нам в отдел женщина и говорит: Беда-то у меня какая! На Украине у дочки ночью сгорел дом. Выскочили — в чем были. Что делать — не знаю!

   Она — техничка в заводском детском саду.

   А я была тогда казначеем в заводском комитете и сказала: «Поможем! Спокойно работайте».

   Пошла по конторе, по цехам. Просила помочь, кто чем может. Откликнулись в основном женщины. Несли все, что в доме было лишним, но еще хорошим.

   Заведующая детским садом отдала списанную мебель и посуду. Набрали вещей на пятитонный контейнер и выделили немалую сумму денег. Отправили.

   Примерно через месяц приходит эта женщина снова в наш отдел. Встала на колени и норовит поцеловать мне руки. Я возмутилась, а она и говорит, что это дочь просила, ведь у нее сейчас все есть и даже лучше, чем было до пожара.

   А дом ей выстроил колхоз.

   Вот так все закончилось.

   Хорошо и просто.

   

   

ПОМЕНЯЛИСЬ РОЛЯМИ

   

   На откатке кислородных баллонов как прежде, так и сейчас работают в основном женщины.

   И вот частенько вижу одну из них с синяками на лице.

   Говорит, что это муж бьет меня, когда бывает пьяный.

   Да ведь ты катаешь баллоны по восемьдесят килограммов, а с мужиком весом в сорок кило, которого соплей перешибешь справиться не можешь. Толкни его пьяного. Он и свалится. Вот тут и отплати ему за все.

   Как-то после праздников пришел ее муж к нам в контору. На лице — сплошные кровоподтеки.

   Спрашиваю, кто это его так разрисовал.

   Да жена моя дурочка совсем взбесилась!

   Не дурочка она, а умница! Долг платежом красен.

   

   

ЛЮБАША

   

   На сахалинском прииске, напротив моего дома, жила молодая женщина, лет девятнадцати, с мужем.

   Он — электрик. Хороший, скромный, работящий парень.

   Она — комендант. Ее фигура сразу же бросается в глаза: статная, словно точеная. И сама она красивая, а прическа — как корона.

   Мужчины не пройдут мимо, чтобы не оглянуться вслед. Особенно, когда наденет красный тренировочный костюм, который подчеркивает все ее формы.

   Как-то поехала она в районный центр — прописывать вновь поступивших на работу. К вечеру не приехала. И целую неделю гуляла там с военными.

   Когда приехала, идет с мужем по поселку: она — с высоко поднятой головой, а он — с опущенной. Ему за нее стыдно.

   Но он любил и поэтому прощал.

   Говорю: Любаша, не надевай этот костюм, не смущай ты мужчин.

   А она: Красота для того и дается, чтобы ей любовались!

   Женщина была бездетная. И ей по жизни очень подходила поговорка: На проезжей дороге трава не растет.

   

   

РЫБА КЕТА

   

   В тридцатых годах кета шла на нерест по Амуру сплошной массой.

   Мы с отцом на своей лодке ловили ее кошкой.

   Это такой небольшой якорь на веревке.

   Опустит отец кошку в воду, выдернет, а на нем — две кетины.

   Руками кету не возьмешь, потому что она очень скользкая.

   Я сидела на веслах, которые так и скользили по кетовым спинкам. И лодка едва проходила между ними.

   Выбраться из этой рыбной массы довольно трудно.

   Домой за один раз привозили по пол-лодки рыбы.

   Сразу же ее потрошили, с икры деревянной ложкой снимали пленку, и опускали всю икорку в соленый раствор.

   А к зиме у нас стоял целый ряд трехлитровых банок с вкуснейшей икрой. Кроме того, рыбу солили в бочках и вялили.

   Почти на всех домах висела вяленая рыба, и никто эту ловлю браконъерством не считал.

   Тогда буквально все ловили кету, ели и нахвалили.

   

   

МОСТ РУХНУЛ

   

   Пришлось мне как-то идти одной по тайге.

   По пути вижу овраг. Неширокий, но глубокий, и через него проложены как мост два бревна.

   Решила перейти по ним.

   Только дошла до середины, а «мост» и рухнул. Вместе с ним и я полетела до самого дна оврага. С большим трудом, но все же выбралась.

   Боялась только встретить медведя: ведь попала в малинник, а медведи любят полакомиться в укромном местечке свежей малинкой. И летом на людей они почти не нападают — сыты.

   Но береженую Бог бережет.

   Шла я шла, а на пути — речка. Не очень широкая, но видно — глубокая, так как вода не рябит. У горных речек зачастую есть перекаты, где можно перейти вброд.

   Вот нахожу такой перекат, где вода по колено и благополучно перехожу эту речонку.

   Взошла на гору и увидела свою базу. На душе стало легче.

   

   

ГОРБУША

   

   Зашла я к соседке.

   У нее в тазу плавает какой-то черный треугольник.

   Спрашиваю: Что это?

   Это — рыбка, горбуша.

   Самочки-горбуши бывают одного цвета всю жизнь.

   А вот самцы, горбыли, в молодости тоже — серебристые и красивые, а к старости у горбылей вырастает острый горб и рыба чернеет.

   Вот поэтому нашу рыбку и назвали горбушей.

   

   

ОБЛАКО

   

   На Дальнем Востоке горы смеют форму конуса с острой вершиной наподобие египетских пирамид.

   Называются они сопками. Вот среди таких многочисленных сопок, в распадке, возле горного ручья и притаился наш небольшой поселок Многовершинный.

   Там находилась наша геологоразведочная экспедиция.

   В один из выходных дней собралась небольшая группа людей, в основном — женщины, за брусникой. Выбрали сопку, пошли.

   По пути попадалось множество рогов оленя. Порою валялись целые «короны» — старые рога, которые просто сбивают о камни, а вместо них появляются мягкие панты. Постепенно они подрастают, разветвляются, деревенеют — и у оленей-самцов довольно быстро вырастают новые роскошные «короны».

   Вдруг между сопок мы заметили вертолет. Правда, мы на него смотрели не снизу вверх, а сверху вниз.

   На вершине сопки наше внимание сразу же привлекли большие плоские камни, покрытые тоненьким слоем земли. На них росла, даже не росла, а лежала чистая, яркая, крупная и спелая брусника. Наклоняться не надо — берешь ее, как со стола. С одного такого камня можно набрать с полведра вкуснейшей ягоды.

   Вдруг видим: прямо на нас плывет большое белое облако.

   Мы оцепенели, сразу умолкли. А оно захлестнуло каждого из нас своей массой с ног до головы. Почему-то стало трудно дышать.

   Облако как бы затопило всю сопку и нас холодным, промозглым, горьковатым «рассолом». Словно откуда-то сверху тяжко навалились огромная тяжесть и сила, сковав и на время даже парализовав движенья, мысли, желания.

   Даже инстинкт самосохранения заскучал и притих.

   Сколько мгновений или минут это продолжалось — трудно сказать. Время для нас куда-то исчезло.

   Когда это облако проползло, перевалилось через нашу сопочку, сразу как-то потеплело, посветлело, засияло солнышко.

   Все друг ожили и заговорили разом.

   Не сговариваясь, быстренько добрали бруснику и почти бегом спустились к подножию сопки. Больше желания подняться назад на вершину и еще разок окунуться в этот космический, запредельный туман ни у кого не возникало...

   

   

ПО-ДОМАШНЕМУ УЮТНО

   

   На геологическом участке Перевальном мне выделили традиционные пол-домика.

   Достраивали его уже при мне.

   Пол красить не захотела, поэтому его отшлифовали электрорубанком.

   Когда выложили печь, то печник попросил купить десять метров марли. Он опускал ее в раствор асбеста и натягивал на печь в несколько рядов. В результате печка сверкала белизной.

   В комнате было два окна подряд, и висел во всю стену красивый тюль. Кроме кровати, тумбочки и коврика возле нее ничего не было.

   На кухне стояли стол и два стула, да на окне — скромная занавеска. Рядом с дверью — коврик. Вот и вся мебель.

   Часто ко мне на чашку чая заходил главный инженер.

   Говорил: Вот почему-то у вас нет ни ковров, ни хрусталя, как у геологов, а так по-домашнему уютно.

   Отвечаю: Потому, что чисто.

   Он приносил мне то свежей рыбы, то кетовой икры, то букеты цветов. Был очень скромный и порядочный человек.

   Но кончил трагически.

   Перевели его на другой участок, а там загорелся барак с рабочими. Да так неожиданно и мощно заполыхал, что спастись никому не удалось.

   Он этого не вынес, бросился в огонь и сгорел вместе со своими рабочими. Как в море капитан — не оставил свою команду на тонущем корабле.

   

   

ОТДЫХ НА АМУРЕ

   

   На хабаровском кислородном заводе я проработала лет пять. И все время меня выбирали казначеем в заводской комитет. Отчитывалась за каждую истраченную копейку.

   Зарплата у всех была хорошая, коллектив у нас был небольшой — все на виду, поэтому членские взносы платили аккуратно. И к концу года в кассе накапливались довольно неплохие деньги.

   По заявлениям мы всегда оказывали необходимую помощь, хотя нуждающихся было немного. Себе материальную помощь никогда не просила, хотя после смерти мужа растила троих детей одна.

   По Амуру в то время ходили небольшие прогулочные пароходики, и на выходные я заказывала для завода в Амурском речном управлении пароход, который оплачивала из кассы заводского комитета.

   На пароходе были хороший буфет и комната отдыха. Снимали пароход на весь день. Всем так нравился этот отдых, что дома на выходные никто не оставался. Купались в Амуре, загорали, устраивали различные игры, соревнования, собирали грибы и ягоды.

   Домой возвращались бодрые, загорелые и очень довольные.

   

   

ИЧИНГА

   

   Прилетаем на Ичингу: я и экономист — девушка Галя.

   Вертолет приземлился на маленькой площадке в глухой тайге.

   Вдали чуть виднеется небольшой поселок.

   Вдруг из тайги выходит толпа бородатых мужчин.

   Мы боимся выходить из вертолета.

   Подъезжает машина.

   Шофер говорит: Прыгайте в кузов.

   Галя прыгнула, а за ней — я...

   Поселили нас в избушке.

   Устроились.

   Галя поставила на полочку над умывальником все, что нужно для макияжа, а я — бутылочку с тройным одеколоном.

   Пошли в контору оформляться на работу.

   К вечеру возвращаемся — на полочке пусто.

   Все наши флакончики исчезли.

   На другой день приходит к нам рабочий.

   Меня зовут Сундук! Я принес трех соболей за ваши бутылочки. Если бы лежали деньги — я бы не взял. А то, что с градусами — все исчезнет. Запирать двери бесполезно: сам их делал.

   Оставил нам шкурки и ушел.

   

   

СЛУЧАЙ

   

   Был у нас мастер пенсионного возраста.

   Долго проработал в тайге.

   Добросовестно посылал деньги жене и дочке на Украину.

   Настало время — решил пойти на пенсию и уехать домой.

   Приезжает, а его место уже давно занято другим.

   Пришлось возвращаться обратно в тайгу.

   А сил-то у него оставалось уже мало.

   Возвращаюсь я как-то с участка.

   Вижу — впереди идет человек. И вдруг как-то странно побежит, потом обнимет дерево, постоит, и снова побежит.

   А ноги-то у него подгибаются.

   Вначале подумала, что он пьяный.

   Подхожу, а это — тот самый пенсионер.

   Говорит мне: Если вы не поможете, до базы не дойду. Нет сил!

   Я конечно подхватила его.

   Он навалился мне на плечи.

   И так мы шаг за шагом дотащились до поселка.

   На следующий день вышел приказ: На участки по одному не ходить. А мне — премия за оказанную помощь.

   

   

ПОМОГАЛА, ЧЕМ МОГЛА

   

   Начальник нашего участка вывихнул ногу в щиколотке.

   Мне сказали, чтобы я срочно пришла.

   Прихожу.

   Он лежит лежнем и говорит: Дерните посильнее ступню.

   Говорю, я боюсь!

   Дергайте!

   Я глаза зажмурила и как дерну.

   Что-то щелкнуло, кость стала на место.

   Потом крепко перебинтовала ему ногу.

   И ушла.

   Вечером он тихонько стукнул в окошко и говорит: Я пошел!

   А нога?

   Зажила, спасибо.

   И вот пошел слух, что стоит мне дотронуться до больного места — и все заживает.

   Приходит как-то рабочий. А у него вся спина в расчесанных гнойниках. Зуд страшный. Видно — чесотка.

   Говорит: Вы только потрогайте и у меня все пройдет.

   Отвечаю, что у меня нечем его лечить.

   Потом зашла к начальнику и сказала, что он всех заразит.

   По рации сразу вызвали вертолет, и отправили его в больницу.

   

   

СНЕЖНАЯ ЛАВИНА

   

   У нас, в поселке Многовершинный, прошлой зимой работал трактор.

   Расчищал снег и пробивал дорогу к штольне.

   Весна была не за горами.

   Потеплело.

   Уже начало подтаивать, и с сопки пошла снежная лавина.

   Эта лавина смела трактор.

   Разобрала его по частям.

   Привалила сверху целой горой снега.

   А тракториста нашли уже поздней весной, когда стаял снег.

   Отыскали его, смертельно прижатого к дереву.

   

   

ВОРОБЬИШКИ

   

   Старые люди говорят, что это проклятая птица.

   Будто воробьи, когда распинали Христа, приносили обратно гвозди, которые ласточки крали на Голгофе у римлян.

   На Сахалине, в поселке Лянгери несколько лет не было ни одного воробья.

   Но как-то прилетели вначале — два.

   Потом — еще и еще.

   И расплодились.

   Вскоре они уже летали тучами.

   Приехали к нам работать мастер с женой.

   У нее — туберкулез легких.

   Построили им избушку.

   Посадили вокруг нее целый лес сосен и елок.

   Вот это место и стало пристанищем для воробьев.

   За зиму мастер скармливал им два мешка овсянки.

   Как только наедались — мигом разлетались.

   Пока все не наедятся — ни один не улетит.

   И жена его в том небольшом сосновом «бору» почувствовала себя очень хорошо...

   

   

ЯГЕЛЬ

   

   Собирая в тайге грибы и ягоды, я попала в такое место, где рос ягель.

   Это трава, которая не вымерзает под снегом и весь год является пищей для оленей.

   И вот провалилась в этот замечательный ягель.

   Нога моя туда шла легко и хорошо, но обратно ее уже никак не вытащить.

   Шипы и колючки ягеля держат надежно и плотно.

   Пришлось мне долго помучаться прежде, чем удалось выбраться из плена «оленьей радости».

   

   

МЕДВЕЖЬИ УГОДЬЯ

   

   В тайге медведи всегда «отводили» себе довольно обширную площадь. И на нее ни в коем случае посторонним заходить было не положено.

   Свою территорию властелины тайги обозначают так.

   Оставляют на деревьях метки, делая на могучих стволах когтями глубокие задиры.

   Я, конечно, этого не знала.

   И, «словно кур в ощип», угодила во владения медведицы, залюбовавшись игрой двух маленьких пушистых медвежат.

   А мать-медведица была недалеко.

   Увидев меня, кинулась в мою сторону.

   Ее-то я заметила совсем случайно и довольно поздно...

   Не успев испугаться как следует, кинулась стремглав бежать.

   Но разумная медведица не бросила неокрепшее потомство и дальше своих владений не двинулась. Видимо убедилась, что на этот раз ее детеныши в полной безопасности.

   Этим я, дуреха, и спаслась.

   

   

ВЛАСТЬ

   

   Председателем поселкового Совета в Лянгери была женщина, которую все звали «Власть». Жители ее уважали и немного побаивались — такая строгая, но справедливая.

   Наш поселок чистый, тихий, милиции не было, только шестеро человек ребят — «добровольцев порядка».

   Она, если заметит где мусор, штрафует.

   В Лянгери был хороший клуб и неплохая библиотека.

   Мне дали в поселке пол-дома.

   Я навела порядок, чистоту и уют — буквально из ничего.

   Мой дворик быстро зазеленел. Посадила малину, шиповник, народилось много клубники.

   «Власть» задумала уехать на Украину к родственникам.

   Купила там дом и даже завела хозяйство.

   Но через два-три месяца снова вернулась в Лянгери.

   На Украине она все оставила своим родным.

   А у меня как раз кончался договор — уезжала к себе в Хабаровск.

   И вот «Власть» как бы невзначай зашла посмотреть мое жилье.

   Ей оно очень понравилось.

   Говорит: Оставьте как есть. Я вам за все заплачу.

   Оценили по-честному, с учетом износа, и она сполна рассчиталась.

   Мы с соседкой Любой, которая тоже уезжала в Хабаровск, взяли трехтонный контейнер. Погрузили картошку, овощи, заготовленные грибы, варенье. С собой в дорогу взяла только чемодан и корзинку с десятью тушками кур.

   Сели мы на поезд-«кукушку» нашей узкоколейки.

   Потом — на самолет до Хабаровска.

   И прости-прощай тайга...

   

   

ТОСКА ПО ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ

Еще одно, последнее сказанье —

   И летопись окончена моя...

    Александр Пушкин

   

   На Дальнем Востоке я прожила шестьдесят два года.

   Тридцать пять лет проработала на различных заводах Хабаровска, остальные — на приисках и в геологических экспедициях. В глухой дальневосточной тайге — пятнадцать лет.

   Сейчас живу на юге России. Казалось бы, все хорошо. Обитаю здесь уже больше десяти лет, но привыкнуть никак не могу.

   Вначале мне тут казалось все каким-то ненастоящим.

   Народ неплохой, природа — роскошная, южная, но это все-таки не то, что на Дальнем Востоке.

   Оказалось, что Амур — река незабываемая, а сколько рыбы!

   Здесь, на юге она пахнет тиной, я ее почти не ем.

   А там в войну рыбка только и выручала.

   Дальневосточная тайга — это богатство ни с чем не сравнимое: дикий виноград, жень-шень, всевозможные ягоды и орехи, а какие грибы! О сокровищах, скрытых в недрах земли и говорить не приходится: золото, алмазы, нефть, каменный уголь и многое-многое другое.

   Когда мы с мужем и детьми приехали на Сахалин, то там еще были японцы. Золотые прииски сдавались им по концессии, а зарплату платили бонами и иенами. Удивительно, до чего варварски относились японцы к богатствам тайги и земли.

   В подземных горных выработках-штольнях порой находили заваленных землей китайцев с полными тележками золотой породы.

   Но люди жили весьма и весьма неплохо.

   Например, когда в магазины привозили продукты, то масло брали большими коробками, баранину — целыми тушами, а малосольную горбушу — так ящиками. Килограмм кетовой икры и килограмм масла стоили одинаково — три рубля.

   В то время на Сахалине преимущественно жили японцы, китайцы и чуть-чуть корейцев.

   Не помню точно в каком году, но всех их выселили с Дальнего Востока в двадцать четыре часа. Подавались товарные вагоны, и их увозили в Казахстан.

   С тех пор на Сахалине остались русские и немного корейцев...

   

   

* * *

НАТАЛИКИ

Смятенно, шало я бродил у светлых струй,

   Из чаши сердца пил надежду и страданье,

   От шорохов твоих спирало мне дыханье,

   О лес. Твой каждый вздох мне был как поцелуй.

    Марсель Ноппене

САЛЮТ, ФРАНЦИЯ!

   Франция — великая страна.

   Граничит с Испанией она.

   Но здесь не важно это.

   А важно то,

   что на планете Франция — одна.

   И эти строки посвящаю я другим поэтам.

   

   

ПАРИЖ

   К сожалению, я пока ещё не была в Париже.

   Но очень хотела бы там побывать.

   Особенно — летом.

   В это время там, в Париже, может быть

   очень-очень жарко.

   И мало воды.

   Как жаль, что сейчас не лето!

   Идут проливные дожди.

   И Париж — далековато.

   Всю эту воду — туда бы!

   А парижскую жару — сюда.

   К нам, в Москву.

   

   

О МУЖЧИНАХ

   Мужчина в самом разгаре ... сил.

   

   

МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН

    — Зачем кошке колокольчик?

    — За чем, за чем ... За шкафом!

   

   

ЧЕМ НУЖНЕЕ — ТЕМ ДОРОЖЕ

    Я думаю:

   чем нужнее людям какая-то вещь,

   тем она должна быть дороже!

   

   

НА РАДИО

   Да какие там коммерческие тайны ...

   Большое спасибо за бесплатную рекламу!

   

   

ЛЕТНЕЕ ПИСЬМО В АЗОВ

   11 августа

   Здравствуй, дорогая бабуля!

   Как твое здоровье? Как дела?

   Я сейчас на даче.

   На лето нам в школе задали такое большое задание, что хватило бы на целый год!

   Вот я и начала с чтения...

   Взялась за книгу Марка Твена «Том Сойер».

   Книжка оказалась очень-очень интересная. Сейчас дошла до 328-ой страницы и до приключений Гекельберри Финна.

   Хотим пригласить на дачу мою любимую учительницу Ольгу Тихоновну.

   Целую и очень люблю!

    Наташа

   

   

МОЖНО РАСКОЛБАСИТЬ ?

   Можно вас раскотлетить,

   распельменить,

   или в крайнем случае — расколбасить?

   

   

ПУТИ

   Верхние — дыхательные

   и нижние — выдыхательные.

   Говорю вам серьезно:

   Я так шучу!

   

   

ОРЕХОВО

   Орехово-Зуево, когда исчезли все зуйки, но появились кокосы было решено переименовать в Орехово-Кокосово.

   

   

САЛЬВАДОР ДАЛИ

   Дали по утрам зарисовывал свои красочные,

   богатые сны.

   Меня картины Сальвадора Дали потрясают

   до глубины души.

   Он был гениальным художником

   и останется им навсегда.

   

   

О ДАГРАХ

   Это у них, там, негр.

    А у нас — дагр!

   

   

ТЫ ДА Я, ДА МЫ С ТОБОЙ

   Я — теплая, пушистая,

   Снежная, душистая!

   Ты — добрый, могучий,

   Веселый, но колючий!

   

   

ГЛУБОКИЙ СОН

   Глубокий сон тихонько придвигается ко мне со всех сторон — будто котёнок на маленьких мягких лапках кружит около меня, играя пушистым клубочком.

   Мама чуть-чуть поправляет мягкую любимую подушку.

   Мои глаза слипаются.

   И ко мне приходит мой самый любимый сон.

   

   

ГРЕЛКА

   Как себя чувствуешь?

   Сонно.

   Тебе что — холодно?

   Да, доченька, руки немного замерзли.

   Ладно. Давай я буду твоей грелкой и целовалкой.

   

   

ВЕС ЗЕМЛИ

   Вот мы с Рексом сидим и думаем:

   Вес Земли составляет около шести с двадцатью нулями тонн...

   Что это за число такое огромное?

   

   

МОРОЖЕНОЕ

    Мне сегодня приснился очень плохой сон.

   Какой же ?

   Что ты купил мне мороженное ... и сам его съел !

   

   

БАЙКЕРЫ

    Папа, кто такие «байкеры» я знаю !

   А что такое «байк»?

   

   

ГОРА И БУГОРОК

    Да мы-то за тебя — горой.

    А ты ?

   А я за вас ... бугорком.

   

   

ПРИРОДНЫЙ КАЛЕНДАРЬ

   Каждые полчаса заносит в специальную красивую табличку температуру с градусника за окном:

   Мама, а зачем я это делаю?

   Такие наблюдения ведут для выявления закономерности.

   А какой закономерности?

   Например: зависимость температуры от времени суток.

   Вот я так бабушке и скажу!

   А то она говорит: Зачем ты это делаешь? Ерундой занимаешься!

   Но, все-таки правда — зачем я это делаю...

   

   

БУДУЩАЯ ЧЕМПИОНКА

    Куплен новый велосипед.

   Дочь впервые выехала на нем за ворота дачи. Навстречу нам идет огромная собака бобтейл в сопровождении своих хозяев.

    — Тата, впереди — собака !

    — Ну и что ?

    — Трудно сказать, как она относится к велосипедистам.

    — Я не велосипедист.

    — А кто же ?

    — Байкер !

   Хозяева обратили внимание на наше беспокойство:

    — Какие проблемы ?

    — Да вот думаем, как ваша собака относится к байкерам.

    — Если вы скажете, что это такое, возможно, мы сможем ответить.

    — Ну, это — велосипедисты, если по-нашему.

    — А-а-а! Прекрасно. Она не обращает на них никакого внимания.

    — Вот и хорошо. Ну просто очень хорошо.

   И все пошли по делам, каждый своей дорогой...

   

   

ЛЮБИМАЯ ПОДУШКА

    Знаешь, а у меня есть необыкновенная подушка :

   Подушка-драчушка. Ну-ка, подушка, дерись !

   А теперь получай! Ах ты ...

   

   

МУЗЫКАЛЬНЫЕ ПРЯТКИ

    Давай играть в музыкальные прятки !

    Я буду, например, играть пьесу.

    А внутри ее спрячу две-три «чужие» нотки.

   И ты их должен с одного раза найти.

   Ну, то есть отгадать.

   Отыскать и назвать эти нотки.

   Начинаем ?

   

   

ЛИБЕРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ

    Все вот кричат: свобода, свобода, дайте нам скорее свободу.

   И колотят друг друга со всей дурацкой мочи .

   Вон Америка — «страна свободы».

   И они все там давно уже ходуном ходят.

   И бандитов поэтому там всегда было много.

   А у нас теперь стало еще больше.

   А я признаю свободу самую главную — от греха.

   

   

АВСТРАЛИЙСКИЙ ПОПУГАЙ

    Наш Карлуша — клевунистый, непоседа, иногда просто ... дятел.

   У него сейчас — тихий завтрак, вкусный час.

   Знаешь, как будет «пернатый тихоня на кухне»?

   И я не знаю...

   

   

ТРЕНИРОВКА ПАМЯТИ

    Ты за лето на даче все стихи благополучно позабывала. Вот я, например, в 8 лет выучил басню про Бориску и до сих пор ее помню.

   Да, папа, конечно, ты-то уже вон сколько лет эту басню учишь.

   Поэтому и читаешь ее наизусть без запинки.

   

   

МАЛОЛЕТНЕЕ МНЕНИЕ

   Можно сказать вам свое малолетнее мнение?

   Скажи.

   Я хочу писать книги ради удовольствия.

   Ну и ... чтобы денежек немного заработать.

   В общем — и так, и так.

   Желательно.

   А то чем же я всю свою семью и Карлушу кормить буду?

   Зачем нам папин талант продавать?

   Он нам самим нужен.

   Мы, конечно, не жадные.

   Но лучше, если талант будет у нас самих.

   Дома.

   

   

ГРАМОТЕЯ

   Сейчас мы напишем на «клаве» слово осьминог: асменок! Вот это да!

   Потом обнаружила в барабане стиральной машины инородный предмет. Отложила его в сторону и задумчиво умозаключила: народные примеси...

   

   

НА БАЛЕТЕ «ЩЕЛКУНЧИК»

   (в театре Немировича-Данченко)

   Я придумала очень красивую фамилия : Туалетов!

   Да это не «танец снежинок», а танец ... слонов!

   Съешь, пожалуйста, бутерброд.

   Не хочу.

   Очень жаль.

   Ну только ради тебя. Ради того,

   что ты купила мне такие брюки, я его съем. Так и быть.

   

   

ПОПРОБУЙ НЕ ВЗЯТЬ

   Бабушк, а почему мы на тринадцатом этаже поселились?

   Вот такую уж квартиру нам дали.

   А вы бы ее не брали. И все.

   Да, попробуй-ка не взять...

   

   

В КОСМОСЕ

   А где я была тогда, когда меня еще не было?

   В животике?

   В космосе.

   Да ... как интересно.

   А что я там делала? Летала?

   

   

ТРИДЦАТЬ ТРИ

   Доча, я сегодня очень устал.

   Можно, я тридцать секунд полежу спокойно? Ладно?

   Ой, да хоть тридцать три!

   

   

МУЛЬТИМИЛЛИОНЕР

   Мультимиллионер — это миллионер,

   который ужасно любит смотреть мультики !

   И тратит все свои деньги на ... телевизор.

   

   

УЖАСЫ СТОМАТОЛОГИИ

   Больной, больной, послушайте.

   Зубы теперь чистить только «Жемчугом».

   Я в детстве чистила «Блендамедом» — и у меня выпали почти все молочные зубы.

   Вот посмотрите: г-х-а-а-а.

   Страшно?

   То-то. Так и знайте!

   

   

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

   Слушай, пап, самый короткий в мире телефонный разговор:

   алло — привет — ку-ку — пока!

   (на одном дыхании).

   Класс, да?

   

   Я УЖЕ ЗНАЮ АНГЛИЙСКИЙ, НО НЕ ВЕСЬ!

   

   ПРЫГАЙ МЕНЯ ДО ПОТОЛКА!

   

   

РАЗНЫЕ МЫСЛИ

   Мама, а почему свистеть в доме нельзя?

   Деньги просвистишь.

   А как это?

   Улетят со свистом.

   А к кому?

   К кому-нибудь другому. Кто не свистит. У кого в доме тихо.

   Они любят, когда тихо. Тогда они прибывают.

   Их становится больше, и на них можно покупать разные вещи,

   игрушки и вкусности.

   Что-то мне их жалко стало.

   Почему?

   Ну, мне их стало жалко отдавать. Продавщицам.

   Пусть они лучше будут у нас.

   Пусть наши деньги ... дома сидят!

   

   

ТАИНСТВЕННАЯ СПРАВОЧНАЯ «100»

    Дай мне телефон.

   Мне нужно звонить.

    Кому?

    Я давно знакома с одной тетей по номеру «100».

   Она мне всегда время говорит.

   Вот ей я и позвоню.

   

   

АЖУРСТВО

   А у меня пятый зуб выпал, и без него стало так скучно.

   Я пока в таком возрасте, то еще слабая родителей кормить.

    — Ну, как дела в школе?

   Да сначала я училась лучше всех детей,

   а потом как-то... скосилась.

   Почему «снег нас учит чистоте»?

   Потому, что сам он уже отмылся и теперь чистый-чистый, белый-белый. Как скатерть.

   А почему «паучок учит трудолюбию»?

   Да, конечно, а знаешь, как ему трудно из своей паутинки домик плести, чтобы потом к себе в гости всяких глупых мух, бабочек да козявок заманивать!

   Тата, что тебе больше всего нравится в этих колготках?

   Ажурство.

   

   

МАРШРУТНОЕ ТАКСИ

   Почему есть «Бабушкинская», а нет «Дедушкинской»?

   Зато есть «Домо — дедовская»

   А-а-а-а. Ну тогда хорошо...

   Сон входит в человека не через глаз, а через рот.

   Вот смотрите. Человек хочет спать — он зевает.

   Просыпается — тоже зевает.

   Значит, когда я засыпаю — сон ко мне приходит через рот.

   А утром он через рот же и выходит.

   Вот так вот. Приехали.

   

   

НЕ ПУЩУ

    Никогда я тебя ...

    Никуда!

    И ТУДА я тебя ...

    Никогда!

   

   

В ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ

   Я иду по улице

   Я иду ... бегом

   Солнце там на улице

   Светит ... кипятком!

   Я летаю в космосе

   Все летают в космосе

   Макароны — в космосе

   А пальчики мои залетели еще выше

   До самой люстры

   Они долетели

   Там летают стеклянные спутники

   Но пальчики до них пока еще не достают

   А на ковре — Луна

   А внизу — лунный ежик сидит

   И грустит.

   

   

Народная песня «РЕПКА»

   Пусть всегда будет ... репка!

   Пусть всегда будет ... дедка!

   Пусть всегда будет ... бабка!

   Пусть всегда будет ... внучка!

   Пусть всегда будет ... Жучка!

   Пусть всегда будет ... кошка!

   Пусть всегда будет ... мышка!

   Пусть всегда буду ... Я!

   

   Пусть всегда будет ... люстра!

   Пусть всегда будет ... шкафчик!

   Пусть всегда будет ... столик!

   Пусть всегда будет ... штора!

   Пусть всегда будет ... дедушка!

   Пусть всегда будет ... бабушка!

   Пусть всегда будет ... папа!

   Пусть всегда будет ... мама!

   Пусть всегда буду ... Я!

   

   

В КРЫМУ

    Харьков, 22 часа, входят пограничники, учиняют легкий

   допросик. Под впечатлением всего этого, спросонья:

    Ну надо же!

   К такой маленькой девочке как я — и обращаются на ВЫ.

    А ведь офицер!

    Переодевают купальники на море: Мама, будь осторожна.

   Вдруг кто-нибудь в бинокль наблюдает всю твою внешность.

    Когда ты красишь глаза, я тебя боюсь.

   Мам, а если бы ты встретила не папу, а другого дядю,

   который курит, что бы ты тогда делала?

   Таточка, я могла встретить только нашего папочку.

   Тата сразу же успокоилась.

   Ты бы умылась прежде, чем есть печенье.

   А я его не ем — я его пробую!

   Дядя Женя: Ну тогда накапайте мне бесплатно стакан сока.

   Дядь Жень, я пока еще маленькая и анекдотов не понимаю.

   Поэтому вы мне его расскажете ... попозже.

   

   К

АК Я ВЫСИЖИВАЛА МОЙ КОМПЬЮТЕР

    Нам позвонили по телефону.

   Я думала скажут, что привезли компьютер.

    — Мама! Это компьютер к нам едет?

   А оказалось, что машина только выезжает из магазина...

   Вот-те раз!

   А я жду-пожду с раннего утра, как только папа ушел на работу.

   Время тянется и тянется будто липучка.

   Наконец-то запищал домофон.

   Мама снимает трубку а я осторожно выглядываю из маленькой комнаты.

    — Да отпусти ты меня!

   Это я — двери.

   Она мне руку чуть-чуть не придавила.

   Мама пошла «открывать ворота».

   Мне она идти к лифту не разрешила, и я заняла боевой пост возле плетеной корзинки в коридоре.

   Наконец-то все четыре коробки очутились у нас в квартире.

   Ага, попались, голубчики.

   Мама велела мне еще немножко подождать в маленькой комнате.

   На всякий случай.

   Дяди-грузчики сразу ушли, а я подумала:

    — Вот уже никого нет. Возьму-ка свои лопатку и ледянку сяду рядом и буду охранять компьютер до самого прихода папы.

   Правда, от кого охранять — я пока не решила.

   Потихоньку принесла свой стульчик и села рядом с гнездом этого компьютерика.

   А вдруг он почувствует мое тепло и ... вылупится побыстрее!

   В ожидании прошел час, и другой.

   Мам, ну иди, теперь мы будем вместе высиживать наш маленький принтерочек.

   Там в мышеловке сидит Мышь, и тебе скоро придется эту Мышь трогать! Да, трогать ... Мыш-ш-ш-шь!

   И никуда ты от этого уже не спрячешься!

   Оказывается все дело — в ПАПЕ.

   Он приехал, вымыл руки, и пока я мыла свои ...

   Весь компьютер-то с его помощью и вылупился!

   И уже стоял на моем столе.

   Когда я ворвалась в комнату, меня уже ждали и Моня, и Клава, и Мышь...

   

   

СИЛА ИНТЕЛЛЕКТА

    Вы представляете: набежали откуда-то двое ребят.

   Один — видно, что поумнее — пяти, а другой — семи лет.

   И говорят мне: дуй-ка отсюда.

   Ну я им ... показала!

   Надеюсь, показала силу интеллекта?

   Конечно!

   Я сказала: так, ребята, у вас только два выхода.

   Или дружим.

   Или не дружим.

   А они?

   Тот, что поумнее, сразу же шагнул ко мне.

   И говорит: я с тобой дружу.

   А что же второй?

   Второй буркнул под нос: а я — нет.

   И убежал.

   

   

ПРОРОЧЕСТВО О СЕБЕ САМОЙ

   Детка, когда ты хочешь получить

   свои пятнадцать минут славы?

   В тридцать лет!

   

   

КОТУ ВАСЬКЕ

   

    Какая тишь

    Пока ты спишь...

    Гуляет мышь

   Пока ты спишь...

   

   

   

ОЖИВАЕТ ДЕТСКАЯ ПОСУДА

   

   Кошки — плошки,

   Мышки — ложки!

   

   

   

СПОКОЙНОЙ НОЧИ, ШАХМАТЫ

   

   В сказке можно покататься на ферзе.

   И по слонику промчаться на коне.

   Мат королику поставить

   И Алису позабавить.

   Глазки закрывай,

   баю-бай...

   

   ВСЕ ХОТЯТ ИМЕТЬ КОТЯТ !

   

   

*

ЕЩЕ ОДНА СКОРОГОВОРКА

   

   Грибок крепок как дубок,

   Дубок крепок как грибок.

   

   

ТЫ ДА Я, ДА МЫ С ТОБОЙ

   Я — теплая, пушистая,

   Снежная, душистая!

   Ты — добрый, могучий,

   Веселый, но колючий!

   

   

БЕРЕНДЕЕВ ЛЕС В МОСКВЕ

   Сегодня все деревья — в мохнатом инее.

   Они замерзли и надели белые пижамы.

   Эти пижамы пушистые — как у меня.

   

   

   МЫШКА

   Бежит мышка по краю пропасти:

   пи-пи-пи-пи-ААААААААА !!!

   Мышке — крышка...

   

   

О ВАМПИРАХ

   Доморощенный вампир

    Вам расскажет про... ампир.

   

   

   

ОКИ — ФЕНОКИ

   Оки-фенок-к-ки,

   Оки-фенок-к-ки,

   Оки-феноки мои!

   Папа, а ты знаешь, что такое «оки-феноки»?

   Нет. А ты сама-то как думаешь?

   И я не знаю. Просто я это придумала!

   

   

РАЗНЫЕ МЫСЛИ

   Мама, а почему свистеть в доме нельзя?

   Деньги просвистишь.

   А как это?

   Улетят со свистом.

   А к кому?

   К кому-нибудь другому. Кто не свистит. У кого в доме тихо.

   Они любят, когда тихо. Тогда они прибывают.

   Их становится больше, и на них можно покупать разные вещи,

   игрушки и вкусности.

   Что-то мне их жалко стало.

   Почему?

   Ну, мне их стало жалко отдавать. Продавщицам.

   Пусть они лучше будут у нас.

   Пусть наши деньги ... дома сидят!

   

   

З А Г И Б О К

   Мамочка, что же ты думала: с детьми — легко?

   Это — мед, да?

   Папочка, ну иди сюда скорее! Я по тебе полазить хочу.

   Я тебя так люблю, что мне хочется тебя укусить!

   Смотри, как я свой живот ухожу ... внутрь.

   Велосипеду: Лоша-а-адь, лошадь! Ну иди сюда. Покатаемся.

   Сделайте мне прическу принцессы:

   внутри волосы — ПРЯМЫМИ ВОЛНАМИ,

   а по краям — ЗАГИБОК.

   

   

СМЕХОВАЯ ТОЧКА

    Папа, ну иди сюда. Я тебя не больно укушу.

   А ты знаешь хоть одну китайскую скороговорку? Ну, например, вот что-нибудь такое: Архип — осип, а Осип — охрип.

   На ногах у меня ногти, а на руках — рукти.

   А еще у меня на спине есть такая смеховая точка.

   Надавишь — и смешно.

   

   

Скачать произведение

Работы автора:

Книга любви

Вечны лишь миражи

Публикации:

Вселенная чувств

Вечны лишь миражи

Тайная ода

все публикации

2004 — 2024 © Творческая Мастерская
Все права на материалы, находящиеся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе об авторском праве и смежных правах. Любое использование материалов сайта, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается. Играть в Атаку