Здесь не было ни одуряющего весеннего ветра, ни летнего зноя, ни зимних метелей. Здесь вечно шел дождь. Неторопливый, нудный и безнадежный. Он шуршал в камышовых крышах хижин, стучал в слюдяные оконца, путался в ресницах, стекал с волос на шею и нахально лез под платье. Он был невыносим. Жизнь Тиа в этом мире была такой же невыносимой. Такой же нудной, неторопливой и безнадежной. Ад бездеятельности, одиночество и забвение, до одури горькие после блистательной жизни придворной ведьмы Королевства. В Королевстве зимой шел снег. Снег лежал на крышах и на еловых лапах, снег искрился на солнце, снег дарил хруст под ногами и сонную зимнюю тишину. Тиа тосковала по снегу. Она привыкла обходиться без солнца: работа ведьмы предполагает ночной график. Но снега ей не хватало отчаянно. Вот и сегодня снился снег... — Госпожа Защитница, — пропел писклявый голосок из-за двери, — твоя трапеза. — Слышу, — хрипло откликнулась Тиа. Защитница... да, маги из Королевской Гильдии Бдящих поступили с Тиа очень даже изощренно! Замкнуть силу на Жетон Охранения и привязать к деревушке местных... на ее памяти так обработали перед отправкой в Ссыльный мир только Синкта. Но Синкт поддержал бунт, а она... она всего лишь... Тиа откинула одеяло, злобным усилием воли сдернула себя с кровати и натянула платье. Платье высохло за ночь, но все равно пахло дождем. — Будь все проклято, — простонала Тиа. — Тебе что-нибудь нужно, Госпожа Защитница? — пропищали из-за двери. — Перестать видеть сны, — огрызнулась Тиа. — Это вряд ли, — вздохнул ее собеседник. — Ну и проваливай, — взвизгнула Тиа. — Тебе достаточно приказать, — в писклявом голоске промелькнуло мимолетное сочувствие. — Все, что в наших силах, Госпожа Защитница. Тиа сжала гребень до боли в пальцах. К чему этот обман? Она не может приказывать местным. Местные просто потакают ей. Рады, что у них появился Защитник, что на деревню не нападают ни разбойники, ни хищники, и даже слизни и ядовитые жабы обходят стороной поля! Что рядом с этим Тиа и ее дурной характер? Каша с мясом и овощами была бесподобно вкусной. И почему дома никто не додумался до такого простого рецепта? Всю прежнюю жизнь Тиа ела кашу, мясо и овощи по отдельности. Причем каша зачастую бывала пересоленной, мясо — пережаренным, а овощи и вовсе невозможно было взять в рот! И горячий табж, которым здесь запивают еду, намного вкуснее вина, хотя варится на проклятой дождевой воде и ничуть не пьянит. А уж сладкая мална точно заслуживает того, чтобы подаваться на королевских пирах. Но на королевских пирах такого не едят. Потому что дверь в Ссыльный мир открывается только в одну сторону. Тиа смаковала каждый кусочек. И при этом была сама себе противна. В беспросветности изгнания отдаваться простым желудочным радостям — это было неправильно. Недостойно. В конце концов, просто стыдно! Но, с другой стороны, имеет она право хоть на одну радость? Хоть на один просвет? — Спасибо, — сказала Тиа, слизав с ложки остатки малны. — Вкуснятина! — Мы рады, что тебе нравится, Госпожа Защитница, — отозвались из-за двери. Интересно, кто сегодня? Все они на один голос, на одно лицо. — Хотя я каждый раз этому удивляюсь. Тиа засмеялась: — Лу? Из-за двери послышался ответный смешок. — Зайди, Лу. Прости, что нагрубила. Я не хотела. — Знаю. — Дверь скрипнула, и вошла Лу. Такая же маленькая, тоненькая, бледная, как все местные. С такими же блекло-серыми волосами, похожими на мокрую спутанную паутину, и огромными стрекозиными глазами. И с удивительным ехидством в писклявом голоске. — Посиди со мной, Лу. Мне жаль, что я опять сорвалась. Лу влезла с ногами на высокую табуретку, так, чтобы глаза оказались вровень с лицом Тиа. Качнула лохматой головкой. — Ты всегда утром злая, а после завтрака извиняешься. Что, твои сны такие ужасные? — Они прекрасные, — прошептала Тиа. — Но, знаешь... после них так горько просыпаться. Знаешь... лучше не надо об этом, Лу. Здесь и без моих слез достаточно сырости. — Мы привыкли к сырости, — усмехнулась Лу. — Мне кажется иногда, что и я уже привыкла, — вздохнула Тиа. — Сколько я здесь? — Сто три дня, — ни на миг не задумавшись, сообщила Лу. — А кажется, не меньше десяти лет прошло. Я пропиталась дождем насквозь. Стала такой же унылой и бесцветной... — Тебя трудно назвать бесцветной. — Краски жизни, — пробормотала Тиа. — Я забыла, каковы они. Не могу вспомнить. И звуки жизни. Я не помню их, Лу... всё заглушил дождь. — Прости, — сказала Лу. — Я понимаю, ты страдаешь. Мне жалко тебя. Но все-таки я рада, что ты здесь. — Еще бы, — Тиа криво усмехнулась. — И я рада, что ты не возненавидела нас. Тиа не сразу нашлась с ответом. Почему она должна ненавидеть? Тем более — чуть ли не молящихся на нее жителей этой убогой деревеньки? Они-то при чем?! — Вы ведь не виноваты, что я здесь, — тихо сказала бывшая королевская ведьма. — И, знаешь, скорее это приятно... что я хоть кому-то еще нужна. — У Тиа задрожали губы. Она замолчала: еще расплакаться не хватало! Лу поняла, что происходит с Тиа. Слезла с табуретки, собрала посуду и с ноткой вежливой официальности сообщила: — Мне пора, Госпожа Защитница. Извини, сегодня столько дел... Тиа прерывисто вздохнула. И ответила почти спокойно: — Иди, Лу. Ад бездеятельности... Тиа осталась сидеть за прибранным столом. Слушала дождь. Вспоминала. Почему-то сегодня воспоминания были особенно яркими. Такими яркими, такими живыми — не отогнать. Да и к чему? Что ей осталось, кроме воспоминаний? Только завтраки, обеды и ужины. Тиа криво усмехнулась. Пусть. Сто три дня прошло. Можно наконец разрешить себе. Увидеть наяву те минуты, которые и так приходят каждую ночь. Вспомнить... ... как отряд принца возвращается из боя. Как она, последняя оставшаяся в живых королевская ведьма, с замершим сердцем ищет его: жив? Как, углядев среди офицерских касок огрызок черно-белого султана, сбегает навстречу с холма: жив, жив, жив! А с неба сыпет густой снег, и она ловит ладонями огромные хлопья, ловит, чувствует их мягкое, ласковое, пушистое тепло... — Ты плачешь? — Его глаза близко-близко... серые, глубокие, оттенка зимнего неба, снежных туч... у него разводы пота на лбу, и все лицо забрызгано кровью. — Прости, мой принц, — шепчет Тиа. — Мало от меня было толку. — Болтай, — усмехается принц. Наследный принц Эрвиксен, старший сын короля. — Я же вижу, ты белее снега! Выложилась до конца, Тиа? Ты здорово облегчила нам дело. Спасибо. Ведьму не принято называть по имени. Но принц Эрвиксен блюдет традиции только тогда, когда ему это нужно. Признак великого короля! — Я рада, мой принц, — кажется, все остатки сил уходят с этим выдохом. Она садится в снег. Холодный снег падает на лицо. Холодный снег. Горячие слезы. — Зови меня Вик, — говорит он. — Прошу тебя, Тиа. — Вик, — всхлипывает она, — мой принц, я так боялась, думала, с ума сойду, так тяжело ждать и не знать ничего... Снег... пальцы занемели... Вик сжимает их в ладонях... его ладони — последний источник тепла в этом холодном мире... — Что я скажу тебе, Тиа, — усмехается принц. — Это, конечно, почти что государственная тайна — но я тоже боялся. Так что мы с тобой... Стук в дверь вырвал Тиа из давно ушедшей зимы. Резкий, уверенный, властный стук. Местные так не стучат. — Кто там? — хотела отозваться невозмутимо, но вышло сипло и жалостно. — Разреши войти, госпожа ведьма, — ответил язвительный баритон. Тиа рассвирепела. Ссылка ее бессрочна, и глупо надеяться, что однажды... никто не придет за ней! Там, за дверью, может быть только такой же, как она, изгой. Но сосланный, скорей всего, за дело. И он смеет язвить?! — Я задала вопрос, — на этот раз в голосе бывшей ведьмы отчетливо звякнул металл. — Кто? — Навряд ли мое имя знакомо тебе, Госпожа Защитница, — с откровенной усмешкой отозвался незваный гость. — Но, может, ты слыхала о Черном Купце? Слыхала ли она?! — Продавец желаний? — потрясенно выдохнула Тиа. И кинулась к двери. — Вот именно. Так что, пустишь меня, Госпожа Защитница? Или уйти? — Заходи! — Благодарствую, — степенно ответил Черный Купец, протискиваясь в узкую дверь. Молва не врала. Он был и вправду черен. Весь. От смоляных волос и словно измазанного в саже лица — до линялых перчаток, плотно обтягивающих узкие ладони. До последнего шнурка, до последней пуговицы... — Прости, нечем угостить. Гость усмехнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами: — А с чего ты взяла, что я захотел бы угощаться? Тиа закрыла дверь. Оглянулась. Продавец желаний облокотился о стол и глядел на бывшую ведьму с откровенным любопытством. — Так люди правду говорят, что ты — сам дьявол?! — выпалила Тиа. — Увы, — ответил Черный Купец. В той, прежней жизни, Тиа испугалась бы. Но здесь ей нечего было бояться. Поэтому она села напротив гостя и спросила: — «Увы, да»? Или «увы, нет»? — А какая разница? — поинтересовался Черный Купец. — Вот скажи, лично тебе — не все равно? Тиа пожала плечами. — Разве не волнует тебя только одно: взаправду ли у меня можно купить исполнение желания? — А можно? — жадно спросила Тиа. — Люди зря не болтают, — невесть к чему заметил Черный Купец. — Хотя и точностью их болтовня отличается весьма, скажем так, редко. Я сейчас разревусь, подумала Тиа. Или наброшусь на него с кулаками. Он специально мучает меня? — Эх, госпожа ведьма, — вздохнул Черный Купец, — если бы ты знала, как надоело мне быть тем, что я есть! Но еще горше — быть тем, кем считают меня. Продавцом желаний. Ведь на самом деле не я выполняю желания. Они исполняются сами. И твое исполнится. Только не знаю, будешь ли ты благодарна мне за это. Люди редко радуются исполнению мечты. — Я... я буду, — пискнула Тиа. — Не обещай, ведьма. Никогда, ничего, никому не обещай. И особенно — мне. — Почему? — Потому что мой товар особенный, — сверкнул белоснежными зубами Черный Купец. — Слушай, ведьма. И спрашивай, если не поймешь. Тиа кивнула. — Я предлагаю возможность, — начал Черный Купец. — Даю силы на воплощение самой заветной мечты. Самого горячего, сокровенного желания. Это совсем не то, ведьма, что заявить: «Я хочу, чтобы старый хрыч король занял мое место здесь, а я пускай стану женой Эрвиксена», — понимаешь, ведьма? Тиа вспыхнула. — Совсем не то, — мягко сказал продавец желаний. — Если ты можешь выразить желание словами — этого хочет разум. А душа может мечтать вовсе даже о другом. — И ты выполнишь желание души? — чуть слышно спросила Тиа. — Я же просил тебя слушать! — рявкнул Черный Купец. — Не я выполню, а ты сама! — Я сама, — послушно повторила Тиа, — исполню желание души? И оно может оказаться совсем не тем, о чем я думаю? Так? — Да. — Хорошо. Я согласна. — Тиа хмыкнула и ущипнула себя за мизинец. Мир стал четче. Гость никуда не делся. — И как я это сделаю? — Легко и просто, — небрежно ответил продавец желаний. — Ты ляжешь спать. Заснешь. Может, увидишь сон — я не знаю, что происходит с людьми в момент Исполнения. Но проснешься ты в мире, где мечта стала явью. — И всё?! — А чего тебе еще? — Да я каждую ночь вижу эти проклятые сны! — Каждую ночь, — усмехнулся Черный Купец, — рядом с тобой нет меня. Тиа изо всех сил сжала кулаки. Глубоко вздохнула. И спросила: — А что будешь делать ты? — Держать тебя за руку. А потом встану и уйду. Тихо-тихо, чтобы не спугнуть сон. — И всё? — Всё. — А... твоя плата? — через силу выдавила Тиа. Почему-то не верилось, что рядом с нею сидит Сам Дьявол. Но если вдруг... готова ли она отдать душу за исполнение желания не ее самой, то есть разумной ее части — но именно этой самой души? — Плата? — переспросил Черный Купец. — Сущий пустяк. Всего лишь кусочек твоих воспоминаний. — Зачем?.. — Да просто так. — Черный Купец тоскливо усмехнулся. — Моя жизнь скучна, ведьма. В ней ничего нет, кроме чужих желаний. И получается, что меня тоже, по большому счету, нет. Я залезаю в чужие воспоминания, как ребенок прячется под одеялом, когда ночь и страшно. Сгустившаяся на миг тишина показалась Тиа пришедшей из детства. Из тех ночей, когда она сама пряталась под одеялом... — Ты отберешь их у меня? — тихо спросила Тиа. — Но зачем тогда все мои желания? — Поверь, ведьма, многие просили меня забрать воспоминания навсегда. Но мне этого не дано. Воспоминания остаются с человеком навсегда. Даже когда он уверен, что давно забыл, — Черный Купец покачал головой. — Воспоминаний не убудет, если ты поделишься ими. — А... как? — Да все так же. Ты будешь засыпать, а я — держать тебя за руку. Просто разреши мне. — Исполнение, — медленно сказала Тиа. — Воспоминания. Просто разрешить и взяться за руки. Ты не требуешь душу в уплату, и, значит, ты не Он. Но как?! Как все это происходит? — Я не знаю. Пойми, я ничего не делаю... это природа. Моя природа и твоя. Я со своей давно смирился. Ко мне-то не придет Продавец Желаний. — Хорошо, — прошептала Тиа. — Я разрешаю... — Спасибо. Тиа нервно хихикнула. «Спасибо»! За такой пустяк! За Исполнение... — Надо ждать вечера? — Не обязательно. Но я должен предупредить. Мир исполненной мечты может не понравиться тебе. Тиа замотала головой. — Так бывает, — кивнул продавец желаний. — Именно поэтому я не привык к благодарности... слишком часто люди не знают, чего хочет их душа. Запомни: можно будет вернуть все назад. Но — только в первый день. До того, как впервые заснешь в том мире. — Не думаю, что захочу сюда снова, — Тиа попыталась засмеяться, но вместо смеха вырвался не то скрип, не то всхлип. — Может быть, я и не знаю, чего хочет моя душа, но вряд ли это окажется хуже, чем работа Защитницей в Ссыльном мире! — И все-таки запомни, — попросил Черный Купец. — Ты сможешь все вернуть. Нужно только сказать об этом вслух. — Хорошо, — Тиа пожала плечами. — Никто не принимает всерьез, — Черный Купец вздохнул. — Наверное, я бы тоже не поверил. Но вряд ли, Тиа, ты знаешь себя до самого донышка. Тиа вздрогнула. Ведьму не принято называть по имени! — А... откуда ты узнал обо мне? — Ниоткуда, — равнодушно ответил продавец желаний. — Я никогда не знаю, к кому приведет моя дорога. Просто прихожу туда, где ждут. — Тогда, — Тиа запнулась. Ее била дрожь. — Я... я не засну. Не смогу! Вместо ответа Черный Купец подал ей руку. Тиа вложила пальцы в открытую навстречу ладонь. Вздрогнула. Белое на черном... геральдические цвета Вика. — Мы с тобой похожи, Тиа, — Вик заглянул ей в глаза и улыбнулся. — Давай, помогу встать. Тебе придется нести меня на руках, принц, подумала Тиа. Я не встану. Еще чуть-чуть — и я просто замерзну, и занесет меня снегом... и это, наверное, будет к лучшему... — Когда-нибудь я стану королем, — принц осторожно берет ее на руки и идет, пошатываясь, к биваку на холме. — И я хочу... я очень хочу, Тиа... ты станешь моей королевой? Наверное, она уже замерзает... говорят же, что замерзающим людям снятся хорошие сны... Порыв ветра плюнул в лицо снегом. — Разве ведьма — подходящая жена для короля? — прошептала Тиа. — А разве нет? — Вик сдул с ее носа облепленную снегом прядь волос. — По-моему, лучшей жены я не найду. Даже и пытаться не собираюсь. Почему, хотела спросить Тиа. — Потому что я люблю тебя, — сказал принц Эрвиксен. — И знаю, что ты любишь меня. Да, подумала Тиа. Это правда. Я люблю тебя. И ты не найдешь лучшей жены. — Вот и я о том же, — улыбнулся Вик. Снег падал крупными хлопьями... как лепестки роз, устилающие дорогу невесте принца, как белый жасминовый цвет на ее фате. На самом деле он не найдет меня никогда, думала Тиа. На самом деле король заключил союз с князем Великих Островов, и одним из условий союза стала женитьба наследника короля на сестре князя. И Вик, наверное, смирился с волей короля... ведь иначе наследником объявили бы младшего брата, а старший... Вик был бы объявлен ослушником и изгнан. А то и казнен. Пусть лучше он живет чужим мужем, думала Тиа, пусть станет великим королем и вспоминает меня иногда... я стала бы ему лучшей женой в мире, во всех мирах, но пусть лучше он просто будет жить... Тиа плакала во сне. Ей снились плывущие в воздухе лепестки белых роз и жасминовый цвет на фате невесты принца. С улицы слышался плач. Тонкий и жалобный, каким плачут голодные щенки или не верящие в помощь дети. И писклявый голосок, полный страха: — Госпожа Защитница! Посмотри! Посмотри, что это?! Тиа с трудом оторвала голову от стола. Неужели ей приснилось? Черный Купец, исполнение желания... воспоминания, предупреждение, белое на черном... ничего не было? Тиа встала. Медленно, свыкаясь заново с безнадежностью ссылки, пошла к двери. Плач затих. И опустилась тишина. Странная. Неправильная. Тиа открыла дверь и ахнула. Шел снег. Крупные, как лепестки белых роз, хлопья осыпались с неба, кружили хороводы в морозном воздухе, опадали под ноги мягким пухом. На камышовых крышах громоздились жасминовые сугробы. Толстенькие деревца, те самые, на соке которых варили малну, вместо листьев щетинились иголочками инея. Исчезли за снеговой завесой далекие поля и рощицы, исчезла грязная речушка с переправой из трех плоских камней, а водяная мельница угадывалась смутным темным пятном. Тиа шагнула вперед, протянула руку. На ладонь доверчиво опустился снежный лепесток. За ним другой. На миг... на один только миг представила Тиа, как выходит к ней из снежной заверти Вик. И... ...тишину разорвал треск. И еще. И снова. Лопались стволы деревьев. Зеленые льдистые осколки разлетались фейерверком и тонули в пушистом снегу. — Что это? — чуть слышно всхлипнула Лу. Тиа присела, подняла упавший у ног зеленый осколок. Лизнула. И медленно сказала: — Это сок замерз. Ведь здесь никогда не было морозов... он разрывает ствол, потому что лед... За спиной треснуло. Тиа обернулась. Расходились льдистыми трещинами бревна стен. Лу сидела у стены, свернувшись в комочек,. Ее лицо сливалось со снегом, губы посинели, а мягкие волосы слиплись... или смерзлись? В огромных глазах плескался ужас. Господи, что я наделала, подумала Тиа. Что я... разве я могла? Разве я хотела такого?! — Нет, — Тиа замотала головой, — нет, нет... не надо... не надо! Я не хочу такого, не надо... ВЕРНИ ВСЕ ОБРАТНО!!! Она хотела поднять Лу, но почему-то не смогла. Может, потому, что все силы ушли на крик? А потом... Тиа так и не поняла, наяву ударили в лицо кровавые осколки — или в кошмаре. Единственное, что запомнила точно — соленый вкус слез и чей-то хриплый шепот: «не надо... не надо... не надо, пожалуйста!» — Госпожа Защитница, — пропел писклявый голосок из-за двери, — твоя трапеза. Тиа с трудом оторвала голову от стола. В слюдяное окно привычно стучал мокрый, нудный, ненавистный дождь.
 Скачать произведение
|
