|
...И бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился...
(Евангелие от Матфея, глава 27)
...Он вошел в храм, когда среди членов синедриона царило оживление. Они уже отправили Иисуса к Понтию Пилату и теперь шумно радовались своей удаче. Потому и не сразу заметили саддукеи иерусалимские вошедшего. Когда же увидели они незваного гостя, то смолкли внезапно их голоса, ибо во всем облике этого благообразного человека произошла разительная перемена со времени последней тайной встречи, здесь, в пределах храма. Красивые вьющиеся волосы, еще вчера гладко причесанные, сегодня были беспорядочно всклокочены и спутаны, некогда белоснежный хитон покрывали пятна грязи, будто его обладатель валялся в канаве с нечистотами, в глазах же, всегда таких внимательных и умных, былой покой сменился беспросветной тоской. Но больше всего священников поразили руки, выдававшие сильнейшее душевное смятение, они непрестанно двигались, словно хотели отделиться, во что бы то ни стало, от своего хозяина.
— Что тебе нужно, Иуда? — обратился к вошедшему Каифа. Голос первосвященника звучал устало, как если бы требовалось разрешить досадное недоразумение.
Но ответа не последовало. Казалось, Иуда ничего не услышал. Его взгляд беспокойно шарил по лицам изумленных священников.
— Говори! — возвысил голос Каифа. — Зачем ты пришел сюда?
И тогда Иуда обронил первое слово:
— Я ошибся.
И сразу же среди членов синедриона произошло движение.
— Что ты сделал? — первосвященник даже подался вперед.
— Я ошибся, — повторил Иуда. Он прижал свои руки к груди. — Я ошибся, Иисус не виновен.
— Ах, вон оно что! — усмехнулся Каифа. — Вы слышите, оказывается, наш простодушный Иуда ошибся, и тот богохульник вовсе не является преступником.
И тут послышался резкий дребезжащий смех, более похожий на писк летучей мыши, нежели на человеческую радость. Это смеялся Анна, могущественный тесть первосвященника. И вот уже вслед за Анной смеялись все священники, ибо удивительно им было слышать такое странное признание от предателя.
Иуда же стоял, сгорбившись, словно незримая тяжесть давила на него сверху, с потолка иерусалимского храма. Его руки бессильными плетьми повисли вдоль тела.
— Так значит, ты сожалеешь, что предал своего учителя? — вволю отсмеявшись, весело произнес Анна.
— Сожалею, — просто ответил Иуда и еще больше сгорбился. Казалось, что он вот-вот опустится на мраморный пол и так останется там лежать.
— А когда получал деньги, был доволен, — выплеснулась чья-то злая радость.
— Деньги! — в изумлении повторил Иуда, будто впервые услышал это слово. Он распрямился, руки вновь пришли в движение, он что-то искал в складках своего хитона.
— Ну, довольно! — властно воскликнул Каифа, — нам больше нет нужды выслушивать твои вздорные речи. Вон отсюда!
Но Иуда, словно не слыша приказа первосвященника, наконец, извлек кошелек, изготовленный из грубой дешевой кожи. Развязав его, он высыпал содержимое на пол. — Вот ваши деньги! — зло выкрикнул он, — они мне больше не нужны. Звон серебра потонул в гуле возмущенных голосов.
— Вон отсюда! — Каифа поднялся со своего места, и протянул вперед руку. — Эй, стража, выкиньте отсюда этого наглеца, — крикнул он воинам храмовой стражи, показавшимся в дверях.
Но Иуда не сдвинулся с места, он будто прирос к полу. И тут раздался тихий голос Анны:
— Пусть он останется.
И сразу же, успокоившись, первосвященник опустился на свое место. Стражники вернулись на свой пост с внешней стороны храма. Ибо все знали, как могущественен старый Анна, и как незыблемо любое его желание.
— Ты, кажется, хочешь сказать нам что-то еще? — спокойно спросил Анна. Румянец неподдельного любопытства лег на его морщинистое лицо.
Тяжелый вздох вырвался из груди Иуды, он огляделся вокруг себя, словно надеялся увидеть нечто незримое. По лихорадочному блеску в его глазах, Анна догадался, что Иуда пытается отыскать нужные слова, чтобы вынуть тяжкую мысль.
— Как же так получилось, что за одну ночь ты изменил своё мнение об Иисусе? — Анна развел руками.
— Я не знаю, — чуть слышно выдавил Иуда. Он снова сгорбился, стал похож на старую больную ворону. — Еще вчера мне было всё понятно, а сегодня я не знаю, что со мной происходит.
— Не знаешь! — удивился Каифа, — ты, который всегда так здраво рассуждал обо всём на свете.
— Не знаю, — повторил Иуда, — я, кажется, схожу с ума. Я запутался, я ужасно запутался.
— Уж не хочешь ли ты, чтобы мы отпустили Иисуса? — спрашивая так, Анна чуть прикрыл глаза, — отпустили того, кто называл себя Сыном Божьим. Может, и ты считаешь его таковым?
— Да, да, конечно, отпустите его, — быстро заговорил Иуда, и радость обожгла его лицо, — он божий человек, я знаю. Он не сделал ничего плохого. Он учил любви.
Анна махнул рукой, как бы отгоняя надоедливую муху. Он уже услышал, всё что хотел, и дальнейшие речи Иуды могли только утомить его. Иуда тоже понял, что закончилось время его откровений перед синедрионом иерусалимским. И не говоря более ни слова, он повернулся и покинул храм. Он вышел в утреннюю прохладу на залитую весенним солнцем храмовую площадь. Иуда поднял голову и увидел, что небо над Иерусалимом покрыли облака удивительной красоты. Сплетаясь в причудливые формы, они могли бы разбудить в его душе поэтическое слово. Но страшная минувшая ночь, будто черным покрывалом, уже заслонила от Иуды всю радость жизни. И, будто слепой, ничего не замечая вокруг, побрел он по узким городским уличкам. Лаяли собаки, зазывно кричали торговцы, и голуби заполошно взлетали из-под его ног. Но ничего этого не замечал и не слышал Иуда. Шум просыпающегося города был ему чужд.
Время от времени Иуда начинал говорить сам с собой. Обрывки странных фраз слетали с его губ. В них звучало имя Христа и еще имя Каифы и других священников, и еще что-то было там о поцелуе и утерянном смысле. И горожане в суеверном страхе сторонились его, принимали за умалишённого или даже за одержимого злым духом.
Но вот кто-то узнал Иуду и, узнавши, произнес:
— Смотрите, так ведь это Иуда, который ходил с галилейским учителем, того самого, что сегодня утром отвели на суд к Пилату.
— Да, да, это тот самый Иуда, который привел к Иисусу храмовую стражу, — уже вторил ему другой голос.
Иуда вздрогнул, он огляделся, чтобы увидеть говоривших. Вокруг было много людей, занятых делами, но на лицах некоторых из них он разглядел любопытство.
«Они уже знают о моём предательстве», — подумал Иуда, — «значит, молва летит впереди моих ног». И вдруг странная улыбка появилась на его лице, она выглядела так, как если бы радость оказалась вывернутой наизнанку. Страх пронзил, видевших это. Ибо что-то нездешнее на миг проступило во всем облике Иуды. И он, замечая, как сторонятся его люди, закричал в исступлении:
— Да, это я, Иуда предатель. Это я предал Иисуса за тридцать сребреников!
Он хотел крикнуть что-то еще, но тут силы изменили ему, и он в изнеможении опустился на дорогу, в городскую пыль. И здесь, прямо посреди улицы страшная усталость опрокинула Иуду в краткий и тревожный сон. Люди же, думая, что его настиг солнечный обморок, осторожно обходили Иуду, тихо обсуждая друг с другом это странное происшествие.
События минувшей ночи снились Иуде. Он вновь видел Гефсиманский сад, и смятенные взгляды учеников и руки храмовых стражников, протянувшиеся к Иисусу, и поцелуй, который сам он запечатлел на щеке учителя. И ещё приснилось Иуде одинокое дерево в пустынной местности. Когда же солнце достигло полуденного зенита, Иуда проснулся. Он осторожно провёл рукой по губам, и вдруг отчетливо ощутил вчерашнее прикосновение к Иисусу. И тихий голос опять звучал в его ушах: «Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?». Иуда не удивился этому, будто знал наперед, что отныне его потемневшая душа уже отклонилась от Путей Господних.
Он поднялся и побрел в сторону главных городских ворот. Его неудержимо влекло вон из Иерусалима. Люди, видевшие его в это время, потом рассказывали, что Иуда долго выбирал в одной лавке длинную и крепкую верёвку, прежде чем навсегда покинуть священный город...
Прошло несколько дней, и два путника, пришедшие в Иерусалим из Галилеи, рассказали горожанам, что в одном дне пути от города попалось им одинокое дерево, и человек в грязном изорванном хитоне висел на нем.
 Скачать произведение
|
Работы автора: В рождественскую ночь Второе рождение Поэтический сборник все работы Публикации: Дом окнами в лес
|
