|
До рассвета оставалось около трех часов. Пять минут назад император закончил совещание и отпустил своих маршалов. Неумолимо приближался миг генерального сражения. Как долго ждал Наполеон этого момента! От самой границы русские, уподобившись древним скифам, уходили вглубь страны, изматывая Великую армию малыми сражениями. И вот теперь решающий час пробил! Наполеон бросил взгляд на карту будущей битвы, великолепно составленную штабистами маршала Бертье. В самом центре её было помечено село со странным русским названием. «Бородино, — прошептал император, — сегодня здесь померкнет даже слава Аустерлица». Именно в этой точке должна произойти кульминация наступательного маневра всех его корпусов, после чего разгром русской армии станет фактом свершившимся. Наполеон улыбнулся. Ему уже слышался рев орудий и гром барабанов. Еще не начавший, битва властно врывалась в его сознание, как триумф воли и апофеоз свершений. С математической точностью выверенная победа, казалось, уже лежала у него в кармане.
Только сейчас император ощутил, как смертельно устал. Сказывалось чудовищное напряжение последних дней. Наполеона клонило ко сну, но он упорно боролся с искушением. Заснуть сейчас перед столь желанным событием! Это представлялось ему делом кощунственным. Он вышел из своей палатки на воздух. Часовые в высоких мохнатых шапках вытянулись по стойке «смирно». Тишину огромного спящего лагеря нарушали лишь фырканье лошадей да перекличка часовых. Наполеон смотрел на мерцающие в дали костры. Еще вчера ночью он боялся, что они потухнут. Новое отступление врага страшило его чрезвычайно. Но теперь все иначе. Весь день русские возводили земляные укрепления на кургане, что высился в самом центре их позиций. Шум работ не стихал до самой темноты. «Теперь они у меня в руках, — думал император, — они сами выбрали свою судьбу на этом поле».
— Как дела, Люсьен? — обратился он к одному из солдат. — Он помнил этого капрала еще со времен битвы у Ваграма
— Отлично, Ваше величество! — воскликнул гвардеец.
— Ну что, приятель, покажем завтра русским, как умеет сражаться гвардия? — Наполеон положил руку на плечо капрала.
— Так точно, ваше величество, покажем, — ответил часовой. Преданность и неподдельная любовь светилась в его глазах.
Как ни странно, но эта краткая беседа расслабила императора. Напряжение стекло с его души, оставив место лишь сладостной надежде. Наполеона вдруг охватило острое желание увидеть своего сына, римского короля Франсуа Шарля Бонапарта, Наполеона Второго. В последнее время он часто возвращался в мыслях к долгожданному наследнику. Он вернулся в палатку и долго смотрел на великолепный портрет царственного младенца, выполненный лучшим придворным художником. «Быть может, я увижу его во сне» — подумалось императору. Усталость сделалась непреодолимой. Опустившись на походную кровать, Наполеон уснул почти мгновенно.
И действительно, сын приснился императору. Кудрявый смешливый младенец тянул к отцу ручки. И Наполеон тоже спешил навстречу ему. Но что-то непреодолимое все мешало их встрече, все отдаляло их друг от друга. А потом маленький Наполеон и вовсе исчез. И совсем иные образы, сумрачные и тревожные вставали теперь перед императором в эти предрассветные часы. Наполеону снилась бескрайняя заснеженная пустыня и тысячи замерзших усталых солдат, бредущих по ней, одинокий остров в безбрежном царстве волн и огромный город в чудовищном зареве пожара. Словно какое-то демоническое представление развертывалось перед Наполеоном, и он был единственным зрителем. Вот он шагает из угла в угол по своему кабинету во дворце, а его маршалы напряженно ждут от него какого-то важного решения, вот он стоит перед строем своих гвардейцев, а они, почему — то, плачут и смотрят на своего императора так, как будто это их последний смотр. Мелькнуло еще несколько сцен, уже лишенных всякого смысла и связи, когда Наполеон проснулся. И перед самым пробуждением, на зыбкой грани сна и бодрствования, услышал он тихий, едва уловимый шепот, невесть откуда прилетевший — «еще не поздно, не поздно, еще не поздно».
Некоторое время Наполеон неподвижно лежал, складывая в своей памяти обрывки странного сна. Он был смущен, более того, даже потрясен, как если бы прикоснулся к чему-то пророческому. Подобное чувство уже владело им три месяца назад, в тот день, когда Великая армия переходила Неман. Его арабский жеребец неожиданно споткнулся и император едва не вылетел из седла. А потом ещё посреди солнечного дня ясное небо внезапно заволокло кучевыми облаками, и пошел сильнейший ливень, чередующийся с градом. Дороги развезло, лошади и телеги вязли в грязи, войск двигались крайне медленно. Тогда Наполеон заметил на лицах некоторых приближенных сановников тень суеверного страха. Но сейчас это был всего лишь сон, случайное сочленение малопонятных сцен. Но тогда почему так напряжены его нервы, так бьется сердце? И это шепот, вкрадчивый, как дыхание смерти. Но, быть может, то просто галлюцинация, вызванная усталостью. Эти мысли бродили в голове императора, когда он завтракал и даже тогда, когда слушал доклады маршалов о полной боевой готовности армии.
Ровно в шесть часов утра император отдал приказ о начале сражения...
Битва длилась весь день и ближе к вечеру стала постепенно затихать. Разгрома русской армии не произошло. Обескровленная, она лишь сдвинулась со своих позиций на несколько сот метров. Наполеону так и не удалось осуществить задуманного маневра, и ничтожность итогов схватки никак не вязалась в его сознании с огромными потерями в собственной армии. А ведь это были его лучшие полки!
Угрюмый и молчаливый глядел император на горы трупов людей и лошадей. С важной вестью к нему подошел маршал Ней.
— Сир, русские отходят от села Семеновское, — доложил он, ожидая дальнейших приказаний.
— Они бегут! — оживился император. Хоть одна радостная весть за весь этот проклятый день.
— Нет, сир, они отступают, сохраняя боевые порядки, — ответил маршал.
— Так им мало! — в бешенстве воскликнул Наполеон. — Им еще хочется, дайте им еще.
И несколько сот орудий открыли ураганный огонь по отступающему противнику. Русские солдаты отстреливались, многие падали, но бегства не было.
Когда совсем стемнело, Наполеон уединился в своей палатке. Он ни кого не хотел видеть и ни чего не хотел слышать. Так неожиданно, так стремительно рушился привычный мир его легких красивых побед. Было от чего потерять покой! Императору захотелось забыться сном, хоть на время отрешиться от страшной действительности. Ему вспомнился разговор с графом Дарю в занятом Витебске месяц назад. Тогда граф откровенно признался императору, что многие, очень многие в армии считают войну с Россией делом гибельным и бессмысленным.
«Прочь сомненья, — проворчал Наполеон, — спать, немедленно спать, быть может, на этот раз мне больше повезет со сном»...
 Скачать произведение
|
Работы автора: В рождественскую ночь Второе рождение Поэтический сборник все работы Публикации: Дом окнами в лес
|
