— Господа, будьте любезны, закгойте дверь, здесь агхи холодно-с!
Лаборатория быстро наполнялась людьми. Даже неудачники с третьего уровня о чем-то тихо переговаривались в дальнем углу. В глазах их было показное равнодушие, сквозь которое недвусмысленно пробивалась зависть. Эти-то всю жизнь будут только овец клонировать и выращивать бракованные человеческие почки. Им не под силу сделать то, что наконец-таки удалось нашим ребятам.
Я — федеральный агент Майкл Никсон (что вы, я не родственник президента, просто однофамилец). В мои обязанности входит контролировать сомнительные эксперименты, которые могут нести пользу либо вред для правительства.
Неудивительно, что институт клонирования попал под наше внимание. Тут, как оказалось, такое творится... Впрочем, пусть этим занимается другой отдел. Мне, безусловно, повезло. Только чудо, да немалое количество «баксов» помогли мне, в конечном счете, устроиться ассистентом профессора Ван Бундерлинга. Он со студенчества проходил по картотекам ФБР как активист всяческих радикальных движений. И вот — на тебе — этот проект. Когда я доложил начальству в Бюро — надо мной просто посмеялись. Но вот я смотрю на Это и, если честно, мне не до смеха.
Передо мной в совершенно голом виде, с простынкой на плечах в лучах операционных ламп сидел вождь русской пролетарской революции. Сидел, понимаете ли, и хитро так щурился на меня, будто я агент царской охранки. У вождя было все, как положено: лысина, аккуратно постриженная эспаньолка и рефлекторные порывы поднять руку, то ли в желании крикнуть «хайль!», то ли указать на небеса, где некогда высились небоскребы Всемирного торгового центра и лукаво спросить «Где?..».
Все норовили сфотографироваться с Лениным и тот с готовностью принимался смотреть в объективы камер и добро-добро улыбаться, однако профессор быстро пресек это разгильдяйство, и теперь охрана обыскивала всех входящих и выходящих, отнимая фотоаппараты, камеры и носители информации: еще бы — никакой утечки быть не должно. Я был совершенно спокоен в этом отношении: по моему сигналу здание давно было оцеплено, а к профессору ехала целая делегация военных и спецслужб с предложениями о сотрудничестве.
— Господа, холодно! — повторил Владимир Ильич и зябко укутался в простынку.
— Включите сплит-систему на отопление! — крикнул я и принялся выпихивать зевак из лаборатории.
— Ой, не надо так кричать, — наморщился профессор, — Вы его испугаете...
— Господа, а когда подадут обед? — поинтересовался клон.
— Через час, мистер Ленин, — отозвался один из лаборантов.
— Однако, батенька, поздновато, — недовольно нахмурился Ильич, — надо бы тут навести погядок, непгеменно навести погядок и железную дисциплину...
Все впервые посетившие лабораторию захохотали: забавно было слышать такие заявления от клона. Я уже привык к выходкам клонов «красной серии», как мы ее между собой называли. Из семнадцати выведенных особей только эта оказалась сравнительно жизнеспособной и вменяемой. Прочие получались совершенно паталогическими, но объединенными одной особенностью: все, как один были в постоянном состоянии недовольства, желчности и подозрительности. Так что лаборанты уничтожали их безо всякой жалости (вот еще один момент, обосновывающий секретность проекта и незаметное прикрытие со стороны ФБР: выплыви правда наружу, борцы за права человека сожрали бы нас с дерьмом).
Главным открытием профессора Ван Бундерлинга явилась возможность выведения сразу взрослой особи, любого удобного возраста. А самым удивительным открытием стала возможность сверхбыстрого обучения клонов. Взрослый, но кристально чистый мозг впитывал информацию, как губка (конечно, с помощью специальных стимуляторов и электроники).
Так что техникам и психологам сделать клона Ленина практически настоящим Лениным удалось за месяц. А русский ученый, укравший для Ван Бундерлинга стволовые клетки вождя, отдыхал теперь под опекой агентов где-то во Флориде. Оставалось непонятным — почему профессора интересовал именно Ленин...
...Дверь распахнулась, и в лабораторию быстро вошло несколько человек в штатском. Охраны и след простыл.
Ван Бундерлинг выронил «палм» и подскочил к клону.
— Спокойно, — железным голосом приказал одни из вошедших, — Без глупостей!
В лабораторию с чудовищным достоинством вплыло несколько фигур в мундирах высшего командного состава и скромного вида костюмах, явно шитых под заказ. Клон с живым интересом наблюдал за происходящим. Я напрягся, готовый ко всяким неожиданностям.
— Что вам нужно? Охрана! — крикнул профессор.
— Мы к вам профессор и вот по какому поводу... — спокойно заявил седовласый но подтянутый генерал в элегантных очках, — Нам все известно о вашем успехе и мы не могли не присоединиться к торжеству. Дело в том, что данные исследования незаконны, вы неоднократно предупреждались о том, и теперь эти господа имеют ордер на ваш арест...
— Что?!...
— Однако соображения национальной безопасности позволяют более гибко трактовать закон, и в случае сотрудничества с нами вы останетесь при своих лаврах, да еще и получите финансирование для новых исследований... Так что выбор за вами.
— Можно, я подумаю? — успокоившись спросил профессор. Не было похоже, что он сильно расстроился.
...Эта дикая идея зародилась где-то в застенках ЦРУ. Не удивительно — там от клаустрофобии и всеобщей подозрительности немудрено спятить. Так или иначе, но эксперимент решено было-таки провести.
Вначале была мысль поэкспериментировать в индейской резервации, однако аналитики заорали «нет!», опасаясь социального взрыва. В качестве полигона выбрали маленький ковбойский городок в Неваде. Тем лучше, шутили у нас, там к испытаниям не привыкать. А у нас все-таки не атомная бомба, а всего лишь клон.
Эксперимент-экспериментом, а цель была более, чем серьезная: заброска клонов бунтарей и революционеров всех мастей во вражеские государства с целью идеологического подрыва. Эксперимент должен был показать, способен ли один клон реально воздействовать на политическую ситуацию.
Мне эта идея не понравилась с самого начала. Помню, как Ильич неожиданно легко согласился на это предложение, и, думая о чем-то о своем, предвкушающее потирал руки, пока ему объясняли задание. А задание было простое: в городке, где на выборах побеждали исключительно республиканцы, на этот раз должны были победить демократы. На все давался месяц.
Ленин слушал все это вполслуха, но когда его спросили о необходимых ему, Ленину, средствах, оживился и принялся бойко и деловито составлять список.
— Мне бы Тгоцкого, господа клониговать, а?
— Нет, мистер Ленин, по условиям эксперимента — только вы один.
— Жаль, жаль... Агхи полезный мужичишка в этом деле, Тгоцкий-то... А еще бы Бонч-Бугьевича, да Дзегжинского бы, а? Понял, господа, понял-с... Мне бы подпольную типографию — листовки печатать и газету... как бы ее назвать... «Искра»? Не то... Не для Амегики... «Космополитен»? Точно!
— Э-э-э... Уже есть такое...
— Сквегно! Тогда... Что будет вызывать эмоции масс? Дайте-ка я взгляну в блокнотик... Так-с! Вот. «Секс, драгс энд рок-н-ролл», как вам?
— Ужасно!
— Отлично, так и назовем-с. Штат Невада... Выход к могю есть?
— Нет, а вам зачем?
— Сквегно и еще раз сквегно! Нет геволюционно настгоенных матгосов! А пголитагиат вообще имеет место в этом вашем гоготке?
— Нет, только фермеры, немного служащих и водители-дальнобойщики...
— Водители? Это интегесно... Но плохо, что нет пголетагиата! Как же это в случилось в Севегоамегиканских штатах? Ай-яй-яй, батенька, нехогошо!
— Еще что-то нужно, мистер Ленин?
— Нужна геволюционная ситуация, господа хогошие! Вы Магса-то читали? То-то же... Так что больше ничего помочь не сможет-с... Хотя... Хм... Вот ведь чуть не забыл, господа! Самое главное!
— Что же это?
— Бгоневик, господа хогошие! Какая геволюция без бговеника? Никакая, доложу я вам!
... Предложенные Ленину армейские бронетранспортеры Ильичу не понравились. Он ходил по ангару, кривился и скептически посмеивался в бородку. Он уже неплохо разбирался в современном вооружении и политике. Он уже не нуждался ни в какой помощи с моей стороны, и я просто ходил сзади, не в силах оторвать взгляда от этой странной личности — пускай даже и клона.
— Понимаете, господа, — нервно говорил Ленин, — Это хогошие машины для ведения ггажданской войны. Вот когда мы дойдем до этого этапа...
— Мистер Ленин, не забывайтесь! — сопровождающего генерала просто перекосило от этих слов.
— Пгостите, — легко ответил Ленин, — Вы очень впечатлительны, батенька... Хотя хорошая ггажданская война никогда не повгедит, нет, не повгедит-с... Встгяхнет, так сказать, общество... Впгочем, вегнемся к нашим баранам-с... Бгоневик, котогый мне нужен, должен носить дух бунта, дух геволюционной гомантики и баггикад!..
Тут взгляд вождя на чем-то остановился, и Ленин восторженно захлопал в ладоши.
Ильичу понравился потрепанный боями в Ираке легкобронерованный «хаммер».
В начале августа клона Ленина и «хаммер», груженый офисной техникой, в том числе, мощным копировальным аппаратом, сбросили с самолета над Невадой.
Городок окружили армейские посты и подразделения рейнджеров.
Однако, помочь это, конечно ничему не могло.
Через неделю из городка перехватили странный звонок Ленина в Берлин, в котором он на кортавом немецком кому-то чем-то угрожал и что-то обещал.
После этого связь с городком оборвалась. Какой-то фермер, что примчался из городка на прострелянном пикапе, рассказал странные вещи.
Оказалось, что в течение трех дней Ленин умудрился наладить контакты с местной группировкой байкеров, а также с бандой малолетних хулиганов, после чего стравил их с водителями-дальнобойщиками и устроил погром, в котором перестреляли всех местных полицейских. Шерифа повесили над входом в участок. Среди молодежи Ленин моментально стал героем, прямо как Че Гевара. Еще через три дня часть беднейших фермеров, да и многие городские неудачники перешли якобы под его, Ленина, покровительство, после чего захватили почту, АТС, автовокзал, висячий мост над каньоном, а также перерезали единственный опто-волоконнный кабель. Сейчас эти молодчики громят дома, в которых есть спутниковые антенны и Интернет, а также отбирают у всех мобильники. Отряд полицейского спецназа, отправленный в городок, не вернулся.
Слушая это, я оцепенел от ужаса. Седовласые генералы поседели еще сильнее. Только Ван Бундерлинг тихо посмеивался. Уж не знаю чему...
Решили задействовать армию. Рота пехотинцев, отправленная в городок на легких бронемашинах с приказом подавить бунт и восстановить демократию, не вернулась. На фотографиях, сделанных со спутника была видна огромная толпа на центральной площади вокруг «хаммера». На «хаммере» стоял с поднятой рукой человек. Несомненно, это был Ленин.
Запахло крупным скандалом. ЦРУ открещивалось от своего участия в этом деле.
— Никсон, — сказал мне тогда босс, — Мы с тобой по уши в дерьме. Ведь именно ты дал информацию об этом проклятом клоне.
— Сэр, — возразил я , — Но где тут моя вина? Я ведь не принимал решения...
— Поверь, мой мальчик, те, кто принимает решения — не несет ответственности. Ответственность всегда на исполнителе. Так что не спорь, а отправляйся-ка в этот чертов городок...
... Первое, что поразило меня в городе — это чудовищная разруха. Кругом горели костры и машины, лежали трупы. Повсюду валялись груды листовок . Листовки были расклеены по стенам, тумбам, фонарям и машинам. Дома были разрисованы красками с какими-то чудовищными лозунгами, на фонарях болтались повешенные. Пахло так, что просто выворачивало наизнанку.
Но в центре городка царило оживление. Подходя к площади, я увидел, что она полна народу. Все были вооружены, кто чем: кто дробовиком, кто револьвером, кто бейсбольной битой. Было полно солдат, при чем у всех на касках были прикреплены красные ленты. Такие же были на фермерских шляпах. Не долго думая, я сорвал красную ленту с головы покойника, что лежал в луже запекшейся крови прямо под ногами, и обернул вокруг бейсболки. На меня, к счастью, не обратили внимания.
Все взоры были обращены к центру площади, где, стоя на «хаммере» с полицейским мегафоном, вовсю разорялся наш чертов клон. Теперь он был в костюмчике и ковбойской шляпе. Вокруг него плотно сгрудились крепкие ребята в коже и с автоматами, судя по всему — те самые байкеры.
Клон вещал что-то о мировой революции, плавно переходя на тему американской мечты и уменьшения налогов.
— Да! Все верно! — орала толпа.
— Да здравствует... — орал клон...
Я слушал, и скоро поймал себя на том, что тоже ору вместе со всеми и хлопаю себя по карманам в поисках оружия. Испугавшись не на шутку, я понял, что ловить здесь больше нечего, и решил побыстрее улизнуть.
О том, как я выбирался из города, как меня чуть не повесил патруль новоиспеченной революционной милиции, как мне пришлось отстреливаться от мародеров и угонять бронетранспортер рассказывать я не буду.
Все это есть в отчете. И будет в мемуарах, если мы все выживем и будет кому это читать. Потому что дальше события попросту вышли из-под контроля.
Посылаемые в городок отряды не возвращались. Кого-то убивали, а кто-то примыкал к Ленину под воздействием пропаганды либо из страха.
Кое-что просочилось в прессу. В городок полезли радикалы всех мастей.
Через месяц этим безумием оказались охвачены десятки населенных пунктов.
... После беседы с психологом я зашел к профессору. Его не выпускали из здания Бюро, но позволяли жить довольно сносно.
Ван Бундерлинг смотрел телевизор и улыбался.
— Есть повод для оптимизма, профессор? — спросил я и устало опустился в кресло.
— Вы слышал, Майкл, военные всерьез говорят о бомбардировках взбунтовавшихся районов. А еще у меня есть сведения, что если беспорядки и после этого не прекратятся, — профессор улыбнулся еще шире и поманил меня пальцем, — а они не прекратятся, поверьте!
— То что? — подавленно спросил я.
— Не исключен сверхмалый, очень-очень сверхмалый, но ядерный удар!
— Да ну!..
— И знаете, что это означает, мой друг? — профессор иронически посмотрел на меня и улыбка его застыла.
— И что это означает профессор, — осипшим голосом спросил я. Я уже все понял.
— Это означает, что мой план удался.
— Я знал, что вы радикал, профессор...
— А я знал, что вы агент ФБР, Майкл. Так вот, это — мое новое оружие в борьбе с системой. Знаете, в чем его отличие от самолетов Бена Ладена? В том , что система грызет сама себя. И скоро она применит против себя атомное оружие! Каково, а? Каково!
Я уже не слушал этого психопата. Какое мне дело до системы — лишь бы деньги платили. Но вот скажите мне на милость — как можно так трепаться, чтобы у народа настолько башню снесло? Это я про клона этого окаянного!
Нет, что ни говорите, что русскому хорошо, то американцу... сами понимаете...
 Скачать произведение
|
